Король без трона. Кадеты императрицы (сборник). Морис Монтегю

героя чести и храбрости!

      – Будьте счастливы! – горько сказал виконт. – Он теперь далеко, если все еще продолжает скакать.

      – Благодарю, Жак, – томно сказала она, – благодарю, несмотря ни на что, несмотря на ваши преступления…

      – Диана! – с упреком сказала виконтесса. – Вы пришли оскорблять нас?

      – Полно! – презрительно сказала Изабелла, – что упало, то разбилось, не стоит подбирать куски.

      Не обращая на нее внимания, маркиза окинула присутствующих беглым взглядом и продолжала:

      – Так, значит, это правда?.. Я не хотела верить, когда Бруслар сказал мне… Сегодня утром в гостинице вы, благородные потомки знатнейших фамилий, вы продались, нанялись, и кому?! Вы прославляли Бонапарта, вы кричали «Да здравствует император!». – Она обратилась к принцу: – И вы, господин «не знаю кто», вы тоже были там! Одно это ваше присутствие доказывает, что и вы – изменник!

      – Господин де Гранлис, – поспешил назвать виконт.

      – С чем и поздравляю; тогда все понятно. Гранлис? Такой фамилии я не знаю; во Франции нет дворян такого имени, оно вымышлено, комедиантское, вероятно скрывавшее какого-нибудь шпиона узурпатора, посланного соблазнять других… И это удается, даже здесь у Иммармонов, даже с Прюнже! Какие времена! Счастливы те, кто умер! Кровь мучеников, бог даст, когда-нибудь задушит вас, ренегатов.

      Принц не спускал взора с горячившейся женщины и в глубоком волнении крепко сжал руки. Причина этого была понятна: маркиза Диана походила как две капли воды на принцессу Полину Боргезе; у нее были те же манеры, те же жесты, та же страстность и пылкость, даже тот же звук голоса, та же прелесть, с той лишь разницей, что она была на несколько лет старше. Она оскорбляла его, а он был в восхищении; она выражала презрение – странно! – но за это он еще более уважал ее; она готова была ударить его – он желал бы обнять ее.

      – Вы молчите, вам нечего сказать? – продолжала маркиза. – А впрочем, что мне за дело до вас! Может быть, это – ваше ремесло, как и всякое другое в настоящее смутное время, когда торжествует порок, когда попраны все права! Это – дело ваше и не касается меня… Отомстите мне, если можете!.. Я говорю тем, чья кровь течет в моих жилах, то есть, Иммармону, Прюнже! Вы, говорят, офицеры императора? Значит, вашему знатному роду конец, и я благодарю вас за это. Бог даст, вас убьют в первой стычке, и судьба избавит Францию от ваших детей. Имея таких отцов, каковы бы были они? До свидания, кузены, кузины! Если когда-нибудь воскреснут славные битвы, будет борьба кругом Компьенского замка, о, тогда… тогда вы запляшете, господа, а я заплачу за музыку!

      – А пока попрыгайте вы! – бросила ей Изабелла, с яростью следя за восхищением принца.

      Уходившая уже маркиза грозно обернулась:

      – А ты, негодная, ты получишь кнут!

      Не дав времени ответить, Диана подобрала платье и, гордо подняв голову, вышла, сильно хлопнув дверями.

      Виконтесса, ее сын и племянник переглянулись, Изабелла рванулась вперед, как раненая львица. Принц казался удрученным. Он неверными шагами подошел к креслу и опустился в него, закрыв лицо руками.

      – Она