Сонеты. Лучшая любовная лирика. Уильям Шекспир

кто небережлив! Ведь ты, друг милый мой,

      Имел отца – так пусть и сын то ж скажет твой!

      14. «Я не у звезд сужденья похищаю…»

      Я не у звезд сужденья похищаю,

      Но мнится мне, я все же звездочет,

      Хотя пророчески не возвещаю

      Ни счастия, ни бедствия приход.

      Я не умею даже предсказать

      Дождя, грозы, чумы, засухи или

      Того, как принцы будут поживать… –

      О чем бы небеса ни говорили.

      Но мне глаза твои, как звезды, знанье

      Внушают, что во все века пройдут

      Краса и правда в дивном сочетанье,

      Когда в твоем потомстве оживут.

      Иначе так предсказываю я:

      С тобой умрет и красота твоя.

      15. «Когда я вижу, что все дышащее вкруг…»

      Когда я вижу, что все дышащее вкруг

      Бывает лишь на миг прекрасно, милый друг,

      Что только зрелищ ряд дает нам сцена мира,

      Понятный лишь для звезд полночного эфира;

      Когда я вижу, что под грозной твердью той,

      Как злаки, люди вкруг родятся и плодятся,

      Сначала к небесам, потом к земле стремятся

      И исчезают вслед из памяти людской:

      Тогда, в виду всех зол и суетности бренной,

      Краса твоя сильней мне взоры поразит

      И Времени – скупцу, грабителю вселенной –

      Не дать бы лишь твой день в мрак ночи превратить –

      Я объявлю войну, подвигнутый тобою,

      И отнятое вновь отдам тебе с лихвою.

      16. «Зачем не сбросишь ты губительное бремя…»

      Зачем не сбросишь ты губительное бремя,

      Которым так гнетет тебя седое Время?

      Зачем не вышлешь, друг, в отпор на грозный зов,

      Ты нечто посильней, чем пук моих стихов?

      Теперь уж ты достиг поры своей счастливой,

      И много пышных клумб средь девственных садов

      Украсить мог бы ты кошницею цветов,

      Похожих на тебя, как твой портрет красивый.

      Да, жизнь должна сама себя изображать,

      Так как перо и кисть не могут приказать

      Жить вечно на стене пред публикою грешной

      Твой образ с стороны ни внутренней, ни внешней.

      Ты сохранишь себя, отдавшися любя, –

      И долго будешь жить, изобразив себя.

      17. «Увы, мои стихи все презрят, позабудут…»

      Увы, мои стихи все презрят, позабудут,

      Когда они полны твоих достоинств будут,

      Хотя – то знает Бог – они лишь гроб пока,

      Где скрыта жизнь твоя, хвалимая слегка!

      Когда б я красоту твою воспеть был в силах

      И перечислить все достоинства твои,

      Потомок бы сказал: «Он лжет – поэт любви!

      Таких нет между тех, чья участь – гнить в могиле!».

      И перестанет мир листкам моим внимать,

      Как бредням стариков болтливых, неправдивых.

      И те хвалы, что лишь тебе принадлежат,

      Сочтутся за мечты, за звуки стоп игривых.

      Но если бы детей имел ты не во сне,

      То ты в моих стихах и в них бы жил вдвойне.