Sнежный сборник рассказов. Крис Карвер

тепло и приятно, Тёмины руки на его шее – холодные.

      Костян «фублякает», но не уходит, отворачивается только, преданно ждет.

      Завтра их отпиздят толпой – не втроем и не впятером. Отхреначат так, что придется записываться к стоматологу. Но сегодня, сейчас Тёма целует его с упоением, сладко, правильно и возбуждающе… Поэтому похуй.

      Убил бы

      – Катерина Васильевна…

      Саня поправляет лямку рюкзака и застывает у приоткрытой двери.

      На него все таращатся.

      Это должно было стать привычным, но нет – ни хуя. К этому невозможно привыкнуть, потому что таращатся они не из-за того, что Саня опоздал, а потому что «о, снова этот». Под «этот» обычно скрывается оскорбление по типу «пидор», «педик», «гомосек», «заднеприводный» и далее по списку. Иногда они не говорят «этот», а говорят как есть. Но чаще конспирируются – школа же все-таки. Сашка польщен, ага.

      Катерина Васильевна вздыхает и молча возвращается к написанию уравнения на доске. Что означает – проходи, Александр, что с тобой поделать.

      Он плюхается за парту рядом с Костиком, и тот на автомате пододвигает тетрадь.

      Консультация восьмым-девятым-десятым уроком – ни фига не прикольно, особенно когда на улице уже почти лето, солнце одуряюще бьет по макушке, Саше уже восемнадцать, кровь кипит в жилах, а мелкий болеет. Сука. Только Тёмыч мог подхватить простуду в начале мая. Убил бы.

      Подготовка к ЕГЭ идет паршиво, потому что Саня пиздецки невнимательный товарищ, а когда отвлекается на что-то, то из башки вылетают остатки знаний. А он отвлекается.

      За несколько месяцев с Тёмой Сашка узнал о себе поразительные вещи. Во-первых, оказывается, его можно выбесить по щелчку, а у Тёмыча на это природный талант. Во-вторых, когда Сашка скучает, он становится на всю голову ебанутым и вполне способен залезть в чужое окно на третьем этаже (и вызвать вопли сначала Тёминых соседей, а потом и самого Тёмы).

      Ну, и в-третьих. Сашка чертовски, охуенно, в масштабах Вселенной ревнив.

      После консультации, вымотанные и полумертвые, курят за стадионом. Саня рисует на земле краешком кеда узоры, а Костик строчит сообщения своей девушке. С которой Саша все еще не знаком.

      – Вы на выпускной пойдете?

      Сашка хмурится, рассматривая одноклассника исподлобья.

      – Ага, пойдем, станцуем там прощальный вальс, поплачем, вспоминая прошедшие годы. Издеваешься?

      Костя пожимает плечами и стаскивает с себя толстовку, едва слышно жалуясь на духоту.

      – Мне без тебя там тоже делать нечего.

      – Костян, нам с Тёмой идти на выпускной – что собак травить, ты же знаешь.

      Устаканилось, улеглось. Нет, не перестали толкать и плеваться в спину, но уже и не дергают каждый раз, когда видят их даже на расстоянии метра друг от друга. Смотрят презрительно и осуждающе, часто – не смотрят вообще, предпочитая бросать вслед неприятные до зуда на коже словечки. Драться сейчас приходится реже,