Зал ожидания. Александр Борохов

ого единственного человека, с которым планируем прожить долгую и счастливую жизнь. Мы мечтаем встретить любовь и удачу, а также побыстрее проводить проблемы и неприятности, вместе с теми, кто нам их причинил.

      Зал ожидания, это маленький островок надежды в бескрайнем море человеческих страстей. А море – это стихия! Слово «стихия» – это капля в море слов, которая сама вмещает в себя целое море.

      И ещё…

      Если разложить это слово, получится: «Стих и Я», значит стихотворения – это отпечатки нашей души, поэтому сборник и начинается со стихотворения: «Дактилоскопии души», а оканчивается «Размышлениями о дороге».

      И если Читатель найдет в этом сборнике что-то своё, то «переливанье душ, считайте удалось»…

      Дактилоскопия души

      Вот так обычно и рождаются стихи…

      Как-будто время, взявши «Поляроид»,

      Запечатлеть решилось вроде,

      Надежды, мысли, промахи, грехи…

      Удачи, боли, взлёты и паденья,

      А также длинный список, тех потерь,

      Что не вернуть уже, а значит «верь – не верь»,

      Тот список будет пополняться без сомненья…

      Рождается строка… и ты подобно магу,

      Пером взмахнул: «Стоп время, не спеши!»

      И отпечаток собственной души,

      Чернильным следом ляжет на бумагу…

      Баллада о пустых стульях

      Давно это было, но было,

      Много веков назад,

      Солнце так же всходило,

      И так же пылал закат.

      Двенадцатый век на исходе,

      Гонимые с многих мест,

      Пришли сюда иудеи,

      Неся свой тяжелый крест…

      Вот и вкралась ошибка,

      Хотя так бывает всегда,

      С крестом, наверное проще,

      Их ношей, была звезда!

      Шесть острых углов торчащих,

      Сплетаясь в Давидов щит,

      От прошлых и настоящих,

      Должны были бед защитить…

      Но гладкий исход лишь в сказках,

      И щит не держит удар,

      За карнавалом масок,

      Не виден костров пожар!

      Лейпциг, конечно Лейпциг!

      Ярмарки шум, кутерьма,

      Медленно, очень медленно,

      Над городом сгущается тьма.

      Никто не заметил сразу,

      С товаром или просто сама,

      В город вползала зараза,

      «Черная Смерть» – Чума…

      Почти на столетие вымер,

      Но словно феникс восстал,

      Воротами отгородившись,

      Целый еврейский квартал.

      Проходит еще столетье,

      И изгнан опять народ,

      Можно прийти лишь на ярмарку,

      Целых три раза в год!

      Снова мелькают столетья,

      Падает дней листва,

      И вот свершается чудо,

      Еврей получает права!

      Вот наконец-то счастье,

      Ты принят, как равный тут!

      Правда, через столетье,

      Все это вновь отберут…

      Четырнадцать тысяч жизней,

      С дымом ушли в небосвод,

      Терезен, Освенцим, Дахау,

      Таков был последний исход.

      На месте той синагоги,

      Долго горел пожар,

      Вместе свечами сгорели,

      Те, кто не смог сбежать.

      Там ныне поставлен памятник,

      Много стульев пустых,

      Все без имен и званий,

      Те, кто сидел на них.

      Шесть миллионов стульев,

      Тянуться за горизонт,

      Петли, печи и пули,

      Вечный людской позор.

      Только опять ошибка,

      Стулья умеют молчать,

      Мы не умеем спрашивать,

      Они не хотят отвечать.

      Ночью, Лейпцигской ночью,

      Когда не слышна капель,

      Ветер чуть слышно доносит,

      Шепот: «Шма Исраэль»…

      Но не исчезнет память,

      Не порастет быльё,

      Если я буду помнить,

      Что место там есть и мое!

      Баллада о чугунных башмаках

      Впустую время не тратьте!

      Вас ожидает сюрприз!

      Хотя не найдете на карте,

      Где протекает Стикс!

      Красивой