Живущие не так. Алекс Фрайт

присутствия не требуется?

      – Нет. И у меня есть одна просьба. Не называй повелительницу Навье не присущим ей именем. Это меня коробит и вызывает желание убивать. Дополнительных титулов не надо. Ведь совсем не трудно сказать просто – Мать. Или обойтись без имен.

      – Да, это не трудно. Я запомню.

      «Да что такое произошло со мной?», – в присутствии навки ненависть, подогреваемая всю дорогу сюда, спрятала когти, свернулась калачиком рядом с сердцем и затихла.

      – Зайдем в кафе? Тень, напитки, кресла, – предлагаю я через силу.

      – Конечно, разговор долгий, важный для обоих, – навка напоминает, что это именно она меня нашла.

      Кафе «Сустрэча». Название соответствует. Толкаю тонированную дверь. Мельком замечаю, что навка тоже отражается в стекле. Вурдалаки и вампиры уж точно не ее родственники. Оглядываю зал. В помещении кафе совсем мало посетителей и большинство мест свободно. Странно, но зависть в мужском голосе «ого, отхватил кралю», донесшаяся сбоку, мне совсем не неприятна. Останавливаюсь перед столиком возле окна и предлагаю навке присесть. Она требовательно смотрит на меня. Чертыхаясь про себя, отодвигаю ей кресло. Навка улыбается и удобно устраивается на сиденье.

      – Закажи что-нибудь.

      Оборачиваюсь сделать заказ, и тут же отлепляется от барной стойки официантка и подходит к нам. Смотрит оценивающе на меня, и с откровенной, но тщательно скрытой, неприязнью на навку. Симпатичная физиономия у работницы кафе, но проблемы на любовном фронте и желания отыграться на сестрах по анатомии явно проступают на ней. Навка, конечно, чувствует лучше и мне становится не по себе от возможных последствий.

      – «Лошадиную шею» и «Серебряную пулю».

      Я уже отчаялся вызвать ненависть и, делая заказ, хоть названием коктейля пытаюсь уколоть навку ее происхождением еще раз.

      – Я бы рекомендовала взять девушке «Сладкий яд». Он не настолько крепок и имеет более приятный вкус.

      Официантка явно демонстрирует свое предвзятое отношение к моей собеседнице. Она словно нутром чувствует, кто перед ней, и мне понятно подспудное желание настоящей девушки предложить в качестве напитка эту термоядерную смесь, которую не рискнул бы пить и я, навке.

      У не настоящей девушки едва заметно сжались кулаки, но голос, хоть и холоден, не выражает никаких эмоций:

      – Вам сделали заказ.

      – Одну минуту, сейчас бармен смешает.

      Официантка крахмально повернулась и, покачивая таким же симпатичным, как и фронт, тылом, отплывает.

      Провожаю ее задумчивым взглядом. И не чувствую с ней никакой солидарности. Я злюсь. Поразительно, но попытка постороннего человека доставить моральные неудобства навке мне неприятна. Очень неприятна. Непонятное чувство. Разобраться бы скорее. И я сажусь напротив.

      – Не переживай за нее, я не устрою здесь разгром, – спокойный голос и легкая улыбка трогает нежные губы собеседницы.

      – Черные очки? Тяжело глазам? Как вампирам?

      Я не верю своим ушам. Мне же так хочется прикоснуться