Болотница. Татьяна Мастрюкова

показалось, что крышка сдвинулась. То есть не сдвинулась, а испортилась… Я хотела просто проверить…

      – Принести лом?

      – Что ты! Не надо ни в коем случае! Пойдём лучше отсюда, погуляем в лес. Да, в лес!

      Мне мамино поведение показалось странноватым. Она будто хотела отвлечь моё внимание от собственного интереса к этому дурацкому колодцу. Вообще непонятно, чего это он её так притягивает. Вонючая яма с тухлой водой, и всё.

      Но прогулка в лес была заманчива, и уже через десять минут мы щедро поливали друг друга средствами от клещей и комаров.

      Стояла такая жарища, что мы совершенно пренебрегли мерами безопасности в виде закрытой одежды, и так и отправились – мама в своём хипповом деревенском сарафане, а я в шортах и футболке, разве что шляпы надели. По привычке сунули в карман телефоны, но сеть среди деревьев ловилась так же отвратительно, как и в деревне.

      Лес оказался удивительно диким, совсем не как в кино, где герои бодро идут через непролазную чащу по удобной тропинке. Это скорее был дремучий лес из народных сказок. Тропинка, идущая от задней калитки, явно давно не использовалась и сильно заросла, хотя всё-таки чётко просматривалась, и вилась между кустами, огибая разлапистые ели и толстые старые берёзы. Было много поваленных деревьев, уже облепленных мхом, паутиной и древесными грибами. Обычных грибов совсем не было, да мы с мамой в них и не разбираемся. А вот черники, брусники и земляники, и малиновых кустов было столько, будто их специально выращивали.

      – Да тут жить можно на одном только варенье! – смеялась мама.

      И ещё лес был удивительно чистым. Скорее всего, немногочисленные пожилые жители Анцыбаловки совсем не ходили сюда. Он казался нетронутым, каким-то заброшенным, если можно так сказать. Ни одной бумажки, ни одной обёртки из-под чипсов, ни одной пустой бутылки. Никогда в жизни мне не встречалось такое не загаженное людьми место. И это прямо рядом с жилой деревней! Невероятно!

      Я немного боялась заблудиться, но мама с гордостью продемонстрировала мне моток красной ленты, который, оказывается, купила в деревенском магазине. Мы отрезали заботливо припасёнными мамой ножничками кусочки ленты и привязывали их на кусты и деревья, так, чтобы можно было разглядеть со всех сторон.

      – Когда будем возвращаться, надо обязательно эти ленточки отвязать, – предупредила мама. – Нечего лес, к тому же такой прекрасный, загрязнять лишний раз.

      Мы как будто были первопроходцами в этом краю. Очень необычное и странное ощущение.

      Я то и дело фотографировала наиболее зловеще выглядящие деревья, чтобы потом попугать подружек. Мама в своём сарафане очень органично вписывалась в пейзаж, и я даже сделала пару снимков, где она издали напоминала какую-то потустороннюю личность, особенно если снимала свою широкополую шляпу. Но вообще мы держались рядом, даже когда ползали на карачках и жадно набивали рты ягодами.

      Мы уже шли минут пятнадцать, когда я навела камеру телефона на очередную странную растительность и, глядя на экран, внезапно различила мужскую фигуру, стоящую за кустом.