Болотница. Татьяна Мастрюкова

конечно, не было. Тем страннее было моё ощущение, и оно пугало меня даже больше, чем тишина. Глупость какая-то. Я старалась отогнать неясное волнение и встала на пороге кухни.

      Мама сидела за столом, сложив руки на коленях, и ничего не делала. Ну, может, она смотрела в угол между плитой и старым, рассохшимся буфетом. Лица её я не видела, но в этой странной неподвижной позе, в этом ничегонеделании было что-то неестественное. Я понимаю, если бы мама читала – тогда бы это объясняло её молчание, погружённость в себя. Но сейчас…

      Может, ей стало плохо? Почему она ничего не делает? Она же всегда что-то делает!

      – Мааам? – снова осторожно позвала я, не решаясь почему-то подойти к ней.

      Мама медленно, не меняя позы, повернула ко мне лицо. Она улыбалась. Но это была не её улыбка, не мамина. Словно кто-то растянул её губы, но глаза оставались пустыми. Я даже ни разу не видела, чтобы она вообще кому-то так улыбалась. В этом застывшем лице было что-то жуткое, и мне даже пришлось мысленно одёрнуть себя: это же моя мама!

      Она молчала и улыбалась. И не моргала. Правда, глаза её, такие добрые, весёлые, сейчас были холодны и пусты, словно она смотрели и не видела меня, но смотрела пристально, механически.

      – Мам, ты что, не моргаешь? – я услышала в своём голосе предательский страх.

      Мама тут же моргнула. И продолжала молчать и улыбаться. И ничего не делать.

      – Я пойду с мальчишками на болото схожу.

      Мама медленно кивнула и медленно же, ни говоря ни слова, улыбаясь своей новой жуткой улыбкой, снова отвернула лицо и принялась смотреть в угол.

      Я попятилась, стараясь не делать резких движений, изображая, что всё как обычно, но при этом не выпуская маму из виду, а потом что есть духу выскочила из дома, промчалась по дорожке к калитке, пулей вылетела за неё и остановилась, привалившись к забору и глядя на дом. Только сейчас я поняла, что плачу. Меня трясло.

      Мама никогда в жизни не разрешила бы мне одной идти на болото. И не было никаких мальчишек, и она это знала. И она бы обязательно поинтересовалась, что за мальчишки и откуда вообще взялись, и пошла бы сначала познакомилась с ними, ненавязчиво разговорила бы их, чтобы понять, стоит ли мне с ними водить знакомство. И, скорее всего, мама пошла бы на болото с нами, из любопытства.