Мартышка. Рунов Владимир Викторович

уже не подступиться… Надо бурить другие, а ставка требует немедленной добычи. Сегодня по этому поводу сам рейхсмаршал звонил… – Клейст резко повернулся к Кюрхнеру:

      – Если на линии наступления Хадыженск – Майкоп – Грозный мы будем вести только боевые действия, пусть даже успешные, без нефтедобычи кавказская операция теряет половину смысла. Я прошу Вас, Кирхнер, приложить максимум усилий, чтобы предотвратить разрушение промыслового хозяйства… Этого допустить нельзя! –

      – Господин фельдмаршал! Мы делаем все возможное… В четверг, в район Зассовской выброшен парашютный десант, но участь его пока неизвестна… –

      – Уже известна! – опять хмыкнул Клейст. – Час назад сообщили – десантная группа уничтожена, причём с активным участием местного населения. –

      – Вот видите! – Кирхнер снял фуражку и вытер платком потный лоб… – Как жарко! –

      – Я вижу пока одно, генерал! – Клейст снова отвернулся к окну, – Мы делаем, к сожалению, многое, чтобы восстановить против себя население. Здесь, на Кубани, у нас должно было быть немало союзников. Советы сильно постарались в этом отношении: раскулачивали, расказачивали, жестокая коллективизация. В России практически нет региона, где бы репрессии носили столь массовый характер. А где они, наши союзники? Пока мы имеем ничтожное количество предателей, которых местное население ненавидит еще больше, чем нас… Нам, здесь, – Клейст постучал пальцем по подлокотнику, – необходима другая политика – политика заигрывания, перетягивания на свою сторону основной массы крестьянства, потерявших благодаря Советам всё. Нам нужно, чтобы абориген не с вилами кидался на наш десант, а встречал немецкого солдата как освободителя… –

      – Русские от природы очень агрессивны! – возразил Кирхнер.

      – Правильно! – подтвердил Клейст. – Но эту агрессию надо повернуть в сторону большевиков. Вы знаете, я был против вывоза подростков в Германию, особенно из районов Северного Кавказа. Здесь сильны родоплеменные связи, семейные традиции и даже оставил фюреру записку по этому поводу, но этот прохвост Тодт и особенно Гиммлер, убедили Гитлера, что вывоз русской молодежи решит двуединую задачу: во-первых, освободит взятые нами районы от просталинского контингента, а во-вторых, даст Германии дешевую силу на самые чёрные работы… –

      Кирхнер, видимо, желая сменить тему разговора, спросил:

      – Я давно хотел спросить? Тайна гибели Тодта так и не раскрыта? –

      Клейст пожал плечами: – Смерть его более чем загадочна и на мой взгляд – странная… Самолёт в воздухе внезапно взорвался… Считается, что пилот по ошибке включил механизм самоуничтожения… Кто сейчас знает?… Да! – протянул он, – Я хочу лично посмотреть на тех, кого мы отправляем в Германию… Кстати, как долго ещё ехать? –

      – Мы, практически, у цели! – ответил Кирхнер. За окном замелькали цепи вытянувшихся в струнку солдат.

      Машины остановились в самом центре оцепленной территории, В середине замерла одноцветная масса подростков.

      Зазвучали лающие крики команд. Навстречу группе генералов