Мартышка. Рунов Владимир Викторович

в полицию берут? – остановившись, вдруг сказал Мартышка…

      – Получается так! – согласился Петруха…

      – Вот твари! – Мартышка размахнувшись, запустил грушей в плетень, что та разлетелась в мелкие дребезги и неожиданно для себя горячо стал говорить:

      – Дергать надо, Петруха! -

      – А куда? – растерянно спросил тот.

      – К партизанам, в горы… Завтра же. –

      Пацаны сели на траву.

      – Я знаю тропы, – Мартышка взял в руки прутик и стал водить им по траве. – Я с дедом, знаешь, сколько здесь ходил. Вот за речкой есть одна тропа, прямо в Джубгу ведёт, а там наши, я знаю… –

      – Когда пойдем? – спросил Петруха.

      – Да хоть сегодня, – ответил Мартын. – Нет, пожалуй, сегодня нельзя. Скорее завтра… Повозимся у бабки в огороде для вида, а завтра дёрнем… –

      – Бабуля! – кричит Петруха и крутит колодезный барабан, – Может хватит уже. –

      – Ещё немного польём, – отвечает бабка.

      – Всё равно немцы урожай оберут! – бурчит Мартышка, поливая из лейки огурцы.

      Петруха побежал по нужде за плетень… Возвращается оттуда быстро и заговорщески наклонившись, говорит:

      – На секунд! –

      – Чего ты? – спрашивает Мартын.

      – Пошли незаметно! –

      Мальчики оглядываясь, идут к забору.

      – Гляди! – говорит Петька и раздвигает ногой ботву. В траве лежит запылённое противотанковое ружье, рядом окровавленная пилотка….

      – Вот те на! – восклицает Мартышка.

      – Тихо ты! – Петруха присаживается на корточки. – …И патрон есть! –

      – Да-а-а! – задумчиво тянет Мартышка. Он тоже присаживается и пытается за ствол приподнять ружьё.

      – Тяжёлое! –

      Вечером, на чердаке, они возятся с ружьём, а потом положив ствол на край слухового оконца, по очереди целятся…

      Мартышка припал щекой к прикладу и у него на лице появилось непривычно жесткое, мужское выражение.

      – Вот так я их! – хрипло сказал он, щёлкнув курком, и в голосе прозвучала совсем недетская жестокость…

      Рано утром пацаны с котомками за плечами, тащат ружьё сквозь лесную чащу.

      – Тяжелое! – говорит Петруха, присаживаясь на корточки…

      – Вот там, на перевале, я знаю одно место, откуда станица как на ладони. – говорит Мартышка, потирая покрасневшие от тяжести руки. – Оттуда и пальнём. –

      – Увесистая бандура! Железа много… – продолжает Петро, уважительно поглаживая ружье по вороному стволу.

      – Пошли! – Мартышка поднимается, закидывая за спину тесёмки мешка. Ребята снова карабкаются вверх. И вот оно, то место. Раскидистый дуб огромной кроной накрыл кручу. Сквозь ветви видны станичная площадь, колодец, грузовые машины возле крыльца, два солдата, монтирующие спущенное колесо.

      Ребята поднимают ружье на сошники. Мартышка вставляет патрон и начинает целиться. Один из солдат, потный, голый до пояса, набирает из колодца воду и пьёт прямо из ведра. Вода обильно хлещет на мокрое тело.