Легендарный Василий Буслаев. Первый русский крестоносец. Виктор Поротников

сидит, а случись что со Всеволодом, тогда я на киевский стол сяду. Стану великим князем. Юрий Долгорукий зарится на земли новгородские, а то, что он дружелюбие свое новгородцам показывает, так это оттого, что не одолел он покуда новгородцев в сече. Но дружелюбие это до поры, поверь мне, Василий. По правде говоря, у суздальского князя будешь ты самое большее младшим дружинником, я же гридничим тебя сделаю.

      Василий пристально посмотрел Святославу в глаза:

      – На Суздаль хочешь ратью идти, князь?

      – Сначала мне надо на новгородском столе удержаться, – уклончиво ответил Святослав. – Поможешь мне в этом, Василий?

      Колебался Василий. Не любил он влезать в вечевые дрязги, но ясный открытый взгляд князя подкупил его. И Василий решился.

      – Ладно, князь. Чем смогу, помогу.

      В тот же день, вернувшись домой, Василий стал совещаться со своими побратимами.

      – Довольно нам не у дел сидеть, – молвил Василий. – Князь наш поход на Суздаль замышляет, а вече грозится скинуть его ради сына Юрия Долгорукого. Не хотят купцы да посадские ссориться с суздальским князем. Вот и задумал я пособить князю нашему, други мои. Князь нас за это отблагодарит.

      По лицам друзей понял Василий, что не прельщает их служить Святославу Ольговичу.

      – Чего вкривь да вкось глядите! – рассердился Василий. – Молвите без утайки, чем недовольны?

      – На печи лежать, оно, конечно, скучно, – первым высказался Костя Новоторженин, – зато сам себе господин. А князю служить – день и ночь тужить.

      – Я согласен с Костей, – коротко отозвался Домаш.

      – Не тот воитель Святослав Ольгович, чтобы с Юрием Долгоруким тягаться, – вздохнул Фома. – Без своего брата Всеволода Ольговича он в поход не выступит, а у Всеволода на юге делов невпроворот, до Суздаля ли ему!

      И только Потаня ответил вопросом на вопрос:

      – Чем прельстил тебя князь Святослав, Василий?

      – Мне показалось, он достойный человек.

      – Показалось?

      – Хочется верить, Потаня, что это так и есть.

      – Про Святослава говорят столько нехорошего. Он и девиц соблазняет, и у резоимщиков деньги выманивает по подложным грамотам, и лжесвидетельствует в суде…

      – Про меня тоже немало говорят, – пожал плечами Василий. – Стал ли я хуже от этого, чем есть?

      – Ты обещал помочь князю?

      – Да, Потаня.

      – Слово не воробей… – Потаня печально вздохнул. – Придется тебе выполнять обещание. А коль не послушают тебя новгородцы?

      Василий задумчиво потер лоб.

      – Вот и выходит: впрягся баран в соху, а пахать не умеет, – беззлобно усмехнулся Потаня. – Что тебе во благо, Вася, то вряд ли будет во благо людям, пострадавшим от Святослава.

      – Да что вы меня поучаете! – вскипел Василий. – Без вас обойдусь. Святослав им не по душе! Признайтесь лучше, что робеете вступиться за Ольговича, когда в Новгороде на каждом углу ратуют за Юрьевича.

      Размолвка Василия с друзьями скоро стала известна всему дому.

      Амелфа