Тайна Царскосельского дворца. А. И. Соколова

в этот день хуже обыкновенного. Ее желтое, сильно отекшее лицо порою выражало невыносимое страдание. Доктора уже давно признали недуг императрицы неизлечимым, и только самовластный Бирон не хотел или не мог понять, что, причиняя императрице горе и тревогу, он этим самым ускоряет гибельную для него развязку.

      – Эрнест! Ты чем-то расстроен? – почти заискивающим голосом спросила императрица, называя старого герцога прежним ласкательным именем, что она делала все реже и реже. – Что-нибудь случилось? Да?

      – Ничего нового! – резко, почти крикнул в ответ гордый вельможа, совершенно забыв, что он говорит не с равным себе. – Случилось то же самое, что ежедневно случается при вашем дворе и при вашем слабом и неумелом управлении!.. Дерзкая девчонка, недовольная тем, что оскорбила меня и мою супругу-герцогиню, оскорбляет еще и вас и явно смеется над вашими приказами и распоряжениями!

      – Я не понимаю, о ком ты говоришь, Эрнест!

      – Не понимаете? Скажите пожалуйста!.. О ком же, как не о вашей возлюбленной племяннице, принцессе Анне, которая продолжает свои шашни с этим негодяем Линаром и под вашим носом переписывается с ним и назначает ему свидания!

      – Переписывается? Свидания назначает?!.. Откуда ты берешь все это?

      – Не по-вашему же мне сидеть и глазами хлопать, в то время как надо мной смеются и в грош не ставят моих приказаний!.. Я не в вас!.. Я все вижу и все знаю, что делается вокруг меня!..

      – Но ведь ты сам говорил, что этого Линара скоро уберут?

      – Да ведь еще не убрали!.. А между тем он к Анне Леопольдовне ежедневно записочки посылает и свидания ей назначает!

      – Да ведь ты сам этого не видал?

      – Еще бы я лично видел! Да я, кажется, на месте их обоих уложил бы.

      – Ты забываешь, что говоришь о моей родной племяннице и о будущей наследнице русской короны.

      – Тем хуже для вас, что вы не умели лучше воспитать свою близкую родственницу и надумали надеть российскую корону на такую пустую голову!

      – Эрнест! Опомнись!..

      – Не смотрите на меня так величественно и не меряйте меня такими строгими взглядами! Я, как вы хорошо знаете, не из трусливых, меня ничем не испугаете! Я повторяю вам: вы так распустили свою племянницу, что весь двор на нее пальцами указывает, и для нее было величайшим счастьем и почти спасением честное и блестящее замужество, которое я великодушно предлагал ей.

      – Да ведь она выходит замуж… Это – вопрос решенный!

      – Я не об этом замужестве говорю, – нетерпеливо топнул ногой Бирон. – Я говорю о своем сыне.

      – Да! Но что ж мне было делать, если герцог Петр не сумел понравиться Анне?

      – А этот немецкий идиот, вы думаете, сумеет приглянуться ей? – насмешливо спросил Бирон.

      – Я этого не говорю, но этот вопрос решен окончательно, и все готово.

      – Вплоть до коллекции ее любовных писем к этому накрахмаленному Линару… Приданое, надо признаться, довольно оригинальное!

      – Ах, боже мой!.. Ты взялся выжить Линара от моего