Тайна Царскосельского дворца. А. И. Соколова

ее личная судьба тоже не в особо блестящих красках представлялась ее воображению.

      Все в эту эпоху дрожало и трепетало на святой Руси. Грозный образ временщика Бирона властвовал над всеми и все давил своей грозной тяжестью.

      – Я пришла! – тихонько прошептала Анна Леопольдовна, приотворяя дверь в комнату своей воспитательницы.

      Та облегченно вздохнула. Никогда она так сильно не боялась за принцессу Анну, как в этот раз.

      VII. Наперсница

      День, следовавший за придворным балом, хотя и начался ярким солнечным светом, но затем стал пасмурным и дождливым.

      Императрица, утомленная и не особенно довольная балом, проснулась позднее обыкновенного и встала не в духе. Это отразилось на всех, кому пришлось являться к ней в то утро с докладами, а тайная беседа с Бироном еще усилила ее дурное расположение.

      – В таком случае поторопись! – сказала она герцогу на пороге кабинета, до дверей которого она сама проводила его. – А об остальном уж я сама позабочусь! Все хорошо в пору и в меру, и я над собой шутить никому не позволю.

      – Прикажете в ту минуту доложить вам, ваше величество? – спросил герцог тоном, в котором слышалось полное удовольствие от данного ему приказа.

      – Нет, это ни на что не нужно. Я даю тебе полную свободу действий! Анну я сама приведу к порядку.

      – За объяснения с принцессой я и не берусь! – пожимая плечами, произнес Бирон. – Эту обузу я, при всей своей преданности к вам, не соглашусь принять на себя. Не советую и вам терять напрасно дорогое время. Есть масса более полезного и плодотворного дела, нежели беседа с вашей упрямой племянницей.

      Последние слова фаворит проговорил, уже переступив порог двери.

      Императрица вернулась к себе и, задумчивая и недовольная, обернулась к кривлявшемуся шуту Голицыну.

      – Ступай прочь! – сказала она, – мне досадно и порою обидно видеть, как ты из-за куска хлеба позоришь и свой сан, и свой дворянский герб.

      – Голод – не тетка, матушка Анна Ивановна! – смело глядя государыне прямо в глаза, ответил титулованный шут. – Кабы ты мне Лифляндию или Эстляндию подарила да жалованье хорошее мне положила бы, так и я настоящим князем был бы… А то на голодное брюхо-то и герцогская корона с головы свалится!

      Императрица пристально взглянула на него и вместо ответа проговорила:

      – Пошли сюда ко мне Юшкову!

      Через минуту камер-юнгфера осторожным, вкрадчивым шагом вошла в комнату государыни. Она остановилась у притолоки и подобострастно подалась вперед, ожидая приказаний.

      – Ну, что? Выследили? – не глядя на нее, спросила императрица.

      – Так точно, ваше величество! Верный человек по пятам шел.

      – А не врет твой этот «верный человек»?

      – Помилуйте! Смеем ли мы!.. Да мы пред вами, ваше величество, как свечи горим!

      – Знаю я свет от этих свечей!.. За грош медный продать готовы!

      Юшкова хотела что-то возразить.

      Однако императрица знаком руки остановила ее.

      – Не таранти! – резко произнесла она. – Так это точно, датчанка всем делом орудует?

      – Она,