Тайна Царскосельского дворца. А. И. Соколова

отяжелевшую фигуру. Он, несмотря на свои уже немолодые годы, не знал усталости и не признавал ее в других.

      – Устают только дураки и лентяи! – говаривал он обыкновенно, и никогда никто не слыхал от него жалобы на утомление.

      А бал шел с прежним увлечением, и оживленный гросфатер принял такие шумные размеры, что сама императрица отодвинулась в глубину зала, чтобы не мешать безумно носившимся парам.

      – Точно лошади! – презрительно заметила чопорная герцогиня Бирон, жена временщика, недовольная тем, что ее дочь Ядвига, несмотря на блеск и роскошь своего наряда, проходила совершенно незаметной среди всех своих сверстниц.

      – Молодежь! – снисходительно ответил ей муж.

      Принцесса Анна, после экоссеза, который она танцевала с Линаром, вся как-то ушла в себя и, видимо, перестала интересоваться балом. Императрица заметила это и подозвала ее к себе.

      – Брось эту похоронную мину и танцуй, как все танцуют! – недовольным тоном сказала она племяннице.

      Та удалилась, но до конца вечера сохранила свой утомленный и отчасти недовольный вид.

      Зато цесаревна Елизавета была обворожительна и покорила все сердца. Даже вечно рассеянный и паривший в облаках граф Остерман, приехавший на бал, по своему обыкновению, в измятом жабо и совершенно грязных перчатках, залюбовался цесаревной и, любезно склоняясь перед нею, заявил, что желал бы быть молодым, чтобы положить свое сердце у ее ног.

      – И по этому случаю вы надели бы не измятое жабо и запаслись бы чистыми перчатками? – смеясь, осведомилась она у своего импровизированного поклонника.

      Остерман только рукой махнул в ответ и с любопытством оглядел подробности своего действительно не совсем исправного туалета.

      В эту минуту граф Линар, почтительно остановившись пред цесаревной, пригласил ее на контрданс.

      – Вы опоздали ровно на месяц! – приветливо улыбнулась она в ответ на его приглашение. – Еще только речь зашла об этом бале, как уже все мои танцы были разобраны до последнего. Я даже с графом Остерманом не могла бы протанцевать, если бы он пригласил меня! – рассмеялась молодая красавица.

      Старик еще раз махнул рукой.

      – Где уж мне танцевать! Я и смолоду на это был не мастер! – заметил он.

      – А все-таки танцевали? – рассмеялась цесаревна.

      – Ну, разумеется!.. Кто ж это в молодости не прыгал?

      – Воображаю, как вы путали все фигуры!

      – Да, был тот грех! – рассмеялся старый граф. – Если бы в мое время были такие танцоры, как вот граф Линар, я у них перенял бы; да я что-то таких всепобеждающих не запомню.

      – Ваше сиятельство, шутить изволите! – почтительно раскланиваясь со стариком, ответил Линар.

      – А вы вот теперь с него пример возьмите и одевайтесь так, как он! – весело подмигнула цесаревна Остерману.

      – Где уж нам, старикам! – сказал Остерман, отходя в сторону.

      Граф Линар раскланялся и собирался тоже отойти от цесаревны, но она остановила его и спросила:

      – Вы сегодня, кажется, не особенно много танцуете?

      – Как