Отравленная кровь. Ольга Герр

должен приносить максимальную пользу. В том числе преступник. Вместо заточения попадают в рабство. Срок зависит от тяжести деяния. За первую кражу будь добр отработать три года. За вторую – пять, и так по нарастающей. Рейну дали пожизненно.

      Илларцы правда утверждают, что у них нет рабов. Есть вольные и невольные. Тактичные, забери их Вел в свой мрачный шатер. Только смысл от этого не меняется. Раб он и есть раб, как его не назови.

      Невольников запрещено истязать, но им можно давать любое поручение. Хочешь, заставь лезть в огонь за оброненной безделушкой. Хочешь, вели подняться на отвесную скалу под надуманным предлогом, чтобы посмотреть сорвется или нет. И еще ставки с дружками делать. Вольный всегда придумает, как поиздеваться над рабом, не нарушая закон.

      Рабов посылали на работы. Кому-то выпадал сущий пустяк, а кого-то отправляли добывать руду. В этот раз Рейна уже ничто не спасет. Это третья попытка бегства. После нее только рудник, где живут от силы пару лет.

      Потому он бился отчаянно. Швырнув в жандармов бочку, сбил их с ног. Подхватил доску и с воплем кинулся на противника. Ему бы пробиться к лестнице, вырваться из трюма, а там свобода. Но жандармов было на порядок больше. Они навалились со всех сторон. Рейн хорош в бою, но ему не справиться одновременно с пятью вооруженными мужчинами. Мелькнула шальная мысль – пусть убивают. Лучше так, чем медленно подыхать в забое. Он ринулся на лезвие, но удар по затылку достал раньше. Рейн повалился на палубу без чувств.

      Пришел в себя в распределителе. Отсюда рабов развозили по местам работ. Голова ныла, во рту привкус крови – прикусил язык, когда падал. До чего тошно снова сюда попасть. Лучше б выбросили за борт с камнем на шее, утопили как котенка. Но нет, илларцы верят в перевоспитание. Так они говорят, а на самом деле просто наслаждаются страданиями других.

      В камере он был один, но в коридоре кто-то ходил – вольный выбирал раба. Рейна это не касалось. Ни один вольный, если он в своем уме, не возьмет его к себе в дом. Он убийца, к тому же беглый. Таких, как он, сторонятся. Ведь ему ничего не стоит свернуть хозяину шею.

      – Кто у вас самый буйный? – донеслось до Рейна. Сразу захотелось посмотреть на любителя острых ощущений.

      – Вам зачем такой, благородный? – насторожился жандарм.

      – Твое какое дело? Показывай, что велят.

      Жандарм не спорил. Должно быть, вольный важная птица.

      Рейн прислушался – шли в его сторону. Вряд ли в распределители был кто-то хуже него. Страшно представить, для чего вольному беглый убийца Может, он из тех, кому в удовольствие помучить других? Специально берет того, на кого всем плевать. Если Рейн умрет, никто плакать не станет. И жандармы особо копаться в причинах гибели не будут. Наоборот вздохнут с облечением.

      Вольный подошел к камере. По одежде невозможно было определить кто таков. Лысый да тощий, с впалыми щеками. Карие глаза смотрели злобно. Внешность вольного ничего Рейну не сказала. Разве только что с ним лучше не связываться.

      – В чем он виновен? – спросил лысый.

      Жандарм