Отравленная кровь. Ольга Герр

до отравления, после уже поздно. Изредка им можно пользоваться. Но даже с ним вы все равно медленно убиваете партнера, сокращая его жизнь на пару лет каждый раз ложась с ним в постель.

      Эрия вскинула голову. По ее щекам катились слезы, но глаза были пусты. Марика не на шутку испугалась за подругу. Она слушала окончание речи матери-настоятельницы в пол уха. Тем более ничего нового та не сказала. Просто в очередной раз напомнила, что тело дишканди не создано для любви. Оно – орудие убийства.

      – Вы как заточенный меч. А меч призван рубить головы, им нельзя почистить картошку.

      Марику передернуло. Сравнить любовь с картошкой – на это способна лишь мать-настоятельница. Легко ей рассуждать, ее-то молодые годы давно прошли. А что делать девушкам, жаждущим любви и ласки? Подливать противоядие в питье мужчине и надеяться, что он не умрет во время близости?

      Спустя полчаса Марика вывела подругу из кабинета. Эрию пошатывало, она едва осознавала, где находится. Им разрешили пропустить занятия. Эрия была не в себе, а Марике поручили приглядывать за ней.

      Смерть Рема восприняли как досадное недоразумение. Дишканди куда важнее подобных мелочей. Эрии год до выпуска. До него доживали процентов десять девушек, не больше. А все редкое высоко в цене.

      Марика отвела подругу в комнату, помогла лечь. Сама села рядом и гладила ее по голове, шепча слова утешения.

      – Я убила его, понимаешь? – подорвалась Эрия. – Я ведь не знала о противоядии. И о том, что нам совсем нельзя…

      – Тише, – Марика надавила ей на плечи, заставляя снова лечь. – Никто не знал. Нам о противоядии еще не рассказывали.

      – Как мне жить с этим? – подруга отвернулась к стене. – Ты бы видела его лицо, когда он все понял. У него был такой взгляд! Он сказал, что не осуждает меня. Он рад, что был со мной и ни на что бы это не променял.

      – Это хорошо, что он тебя простил. Это правильно.

      Марика отлучилась лишь однажды и то по просьбе Эрии. Подруга захотела воды. Марика со всех ног бежала на кухню, чуть не упав на каменных ступенях. Потом неслась назад, стараясь не расплескать воду, но когда влетела в комнату, на кровати уже никого не было.

      Глиняная кружка выскользнула из пальцев, разбилась об пол. Марика шла по черепкам, не слыша, как они хрустят под ногами. Одно из окон было распахнуто настежь. Занавесь летела параллельно полу. Марика замерла в метре от окна. Никак не могла заставить себя приблизиться.

      Прошла вечность, прежде чем она решилась. Подоконник под пальцами был ледяной. В каменных стенах монастыря всегда холодно, несмотря на то, что расположен он в горах близ южного полюса.

      Марика перевесилась через подоконник, глянула вниз. Третий этаж. Высоко. Под окно земля твердая как алмаз. И на ней, раскинув руки, словно птица крылья, лицом вниз лежала Эрия. Вокруг ее головы образовалась лужа крови. Она все ширилась и ширилась. Распускалась, как маковый цветок. Марика точно завороженная следила за ней, недоумевая, откуда в человеке столько крови.

      В день, когда Эрию и Рема похоронили