Одно сердце на двоих. Александр Тамоников

ты не обращай внимания на всякую ерунду. Стояла «Нива» на задах, ну и что? Откуда ты знаешь, кто и к кому на ней приезжал?

      – Ладно. Я проведу тебя через сад и огород.

      – Покажи, как пройти, я сам дойду.

      – Не засветись перед Гвоздем.

      – Не волнуйся. У меня в машине собака служебная. Если кто-то чужой поблизости крутиться будет, она почует, даст сигнал. У нас это отработано.

      – Тогда до связи, старлей.

      – До связи, лейтенант.

      – Ух, мне даже как-то легче стало.

      – Настоящая работа подвалила, вот ты и повеселел.

      Глава 3

      Четверг, 13 октября, в деревне прошел спокойно. Мария Алексеевна принесла еду уже на двоих. Вадим занимался хозяйством. Он скосил бурьян в палисаднике и вокруг дома, сгреб его и сжег в старой бочке. Потом Галдин исправил до конца забор да покрасил его в живой зеленый цвет, и двор преобразился.

      Дуневич большую часть времени проводил на улице. Теперь было кому выкатить его из дома. Он пил, но уже меньше, настроение стало лучше, агрессии поубавилось.

      Галдин успел исправить и телевизор. Поломка была мелкая, плато вышло из паза. Он вставил его обратно, и волшебный ящик заработал.

      Галдин принял душ и завез Дуневича в дом. Там друзья поужинали.

      Потом Вячеслав спросил:

      – Что дальше, Вадим? Ты не рассказал, как съездил к участковому.

      – Да? – Старший лейтенант изобразил удивление. – Значит, дела закружили, вот и запамятовал. А съездил хорошо. Лейтенант Борисов свой человек. Пытался помочь Елене, да не дали ему. Начальник райотдела, наверное, тоже в корешах у Сухобокова.

      – Это давно известно. Но он мелочь.

      – Мелочь или нет, а не дал Борисову возбудить дело против Сухобокова. Хотя в этом больше твоя заслуга.

      – Ты насчет заявы?

      – Да.

      Дуневич отодвинул тарелку, подтянул пепельницу, прикурил сигарету.

      – Толку от нее?

      – По-моему, я это уже слышал.

      – Ты зачем опять ту же песню заводишь? Я уже пытался добиться справедливости и писал бумаги. А что в результате?

      Галдин пододвинулся поближе к другу и проговорил:

      – Ты пойми, Славик, без заявления вообще ничего нельзя предпринять. Я имею в виду участкового и вообще правоохранительные органы. Конечно, мы обойдемся и без этой бумаги, но…

      Дуневич прервал Галдина:

      – Ты сказал «мы». Это что, Борисов, получается, на нашей стороне?

      – Да, но не удивляйся, если услышишь о нем много неприятного, в том числе и того, что вроде как опровергает мои утверждения.

      – Понятней выражаться можешь?

      Галдин кивнул и сказал:

      – Могу. Ты можешь узнать, что Борисов попал в услужение к Сухобокову.

      – Веселое дельце. И это значит, что он с нами?

      – Он с нами. К Сухобокову, к его поместью без этого не подобраться.

      – Ты хочешь проникнуть в поместье?

      – Мне придется это сделать, Славик. Иначе Елену не освободить.

      – Ты понимаешь, что задумал?

      – Понимаю. Ты давай бросай бухать и напиши заявление. Это просьба Борисова, а он знает, что делает. Подробно опиши беспредел