Одно сердце на двоих. Александр Тамоников

там и взвод не возьмет. Бандюков отборных!.. В армии они не служили, на зонах опыта набирались.

      – Разберемся.

      – Ты в натуре без башни. Вали отсюда, пока тебя не уделали.

      – Нет, Славик. Теперь я от тебя уеду только тогда, когда Сухобоков станет выть от отчаяния и боли, вымаливать себе жизнь. Давай помогу. Говори, что сделать надо?

      – Ты о чем?

      – Ну, подмыть, снять белье, помочь лечь в постель. Потом приберусь в комнате, продукты разложу. Холодильник-то у тебя есть?

      – В погребе как в холодильнике. А тот сломался.

      – Не выкинул?

      – А ты не видел в сенях?

      – Не обратил внимания. Посмотрю, что там сломалось. Если помнишь, я техникой в училище сильно увлекался.

      Дуневич улыбнулся. Наверное, впервые за последние годы.

      – Как же, помню. Тебя еще тогда называли Кулибиным и Левшой.

      – Это в шутку, но технику люблю и кое-что в ней понимаю. Кроме компьютеров и разных устройств последнего времени. В них я ни в зуб ногой. Говори, что делать надо.

      – Устраивайся в комнате. Помыться, извини, можно, если только из колодца ведрами воды натаскаешь. Чистое постельное белье в спальне, в тумбочке. А я сам справлюсь. Не впервой. Да, у тебя водка на утро осталась?

      – Есть еще пузырь.

      – Хорошо, а то самогон здесь дерьмовый, а на селе надо знать, у кого брать, да и не дадут чужакам.

      – Зачем самогон? На селе что, магазина нет?

      – Есть. Только там паленку одну продают. Безопасней самогон пить.

      – Да, провинция.

      – Это тебе не Москва.

      – Даже не Суринам и не Сирия.

      – А ты что, был там?

      – Был. Из Сирии прилетел и отпуск получил.

      – И чего там в реале, Вадим?

      – Поздно уже, а рассказывать долго. У нас будет еще время обо всем поговорить.

      – Ладно.

      Дуневич покатил в свою спальню.

      Галдин обмылся холодной водой, поставил машину за сарай. Потом он зашел в комнату Елены и посчитал, сколько сейчас ей лет. Вышло двадцать. Вадим застелил постель и прилег. Рядом на коврике устроился Султан.

      Поутру Галдин вывез Дуневича на улицу, покормил пса, занялся уборкой, а потом и забором. С ним пришлось повозиться, но в конце концов Вадим установил его на место. Он занимался этим до середины дня. Друзья пообедали борщом и картошкой, которые принесла Мария Алексеевна.

      Вячеслав, похмелившийся с утра, был дружелюбен. Но не только от водки. К нему постепенно возвращалась жизнь. Он начал понимать, что не брошен, не остался один.

      После обеда Галдин заглянул в гараж. Там стояла старая, но довольно приличная «Нива». Дверца открыта, ключ в замке. Вадим провернул его. Машина завелась с пол-оборота, но через пару минут заглохла. Закончился бензин.

      Подкатил на коляске Дуневич и сказал:

      – «Нива» еще ничего. Года солидные, а вот пробега и пятидесяти тысяч не будет. Я на ней только в лес да на дальнее озеро ездил.

      – Документы на «Ниву» в порядке?

      – ОСАГО нет, некому делать было. А без страховки далеко не уедешь.

      – Это дело