работаешь лесничим, и флаг тебе в руки. В мои дела не лезь и о сестре не беспокойся, она в порядке. Тут Ленка каким-то образом вырвалась из дома и закричала: «Помоги, Слава!» Я на Сухобокова. А вокруг охрана. Ленка же вопит, что изнасиловал ее бизнесмен. Избили меня прилично, бросили в кусты. Очнулся от дождя. Вспомнил все, решил на территорию пролезть, вытащить Ленку, да куда там. Направился на село. Там участковым был капитан Гвоздев, все его Гвоздь звали. Я к нему. Он: «Ты охренел? На самого Сухобокова тянуть!.. Да он тебя раздавит как комара». Я говорю: «Ты заяву прими, оформи как положено и разбирайся. На то ведь тебя тут и поставили». Покряхтел он, но заяву принял. Не знал я тогда, что на Гвоздя этого в УВД уже приказ был об увольнении. Он с этой заявой напрямую к Сухобокову. А через день поехал я в лес. В пяти километрах дорога перекопана. Что, думаю, за дела? Вышел посмотреть, а тут из леса четверо с битами да в масках. Отделали так, что оказался я на инвалидной коляске. Позвоночник сломали. Выжил благодаря тому, что дед Евсей, грибник местный, в тех краях обретался, нашел меня да на «Ниве» моей отвез в больницу. Вот так я стал инвалидом. Ленка до сих пор у Сухобокова. Я ничего сделать не могу. Гвоздь как уволился, к нему в услужение подался вместе с женой. Бывший участковый теперь у него начальник охраны, а жена поварихой пашет. Продались твари. Как-то наведывались ко мне быки Сухобокова, все пьяные. Не успел я ружье взять, а то бы встретил достойно. Они опрокинули коляску, сами за стол, достали самогон и давай жрать. Пили и смеялись. Чего, мол, офицеришка, добился своего? На кого пасть открыл, придурок? Сиди теперь в коляске. Я спросил, что с Леной. Они еще больше ржать. Дескать, Лена твоя с хозяином спит и по кругу идет, когда серьезные люди к нему приезжают. В общем, в рабстве она. Вот такие дела, Вадим. Наливай!
Галдин достал третью бутылку, разлил по сто граммов.
Друзья выпили, перекурили.
Потом Вадим проговорил:
– Вот, значит, как? Хозяином жизни почувствовал себя Сухобоков?
– А он и есть хозяин жизни. Сосед, который напротив Марии Алексеевны жил, в газету какую-то написал о беспределах бизнесмена. И что? Пришли быки, дали ему сутки на то, чтобы свалить из области. Не послушал. Через сутки нашли мужика в озере. Утонул по пьянке. А он ни хрена не пил, язвенником был.
– Это что ж получается? На этого Сухобокова никакой управы нет?
– Получается, что нет.
Галдин взглянул на пса и спросил:
– Ты тоже так считаешь, Султан?
Тот зарычал в ответ.
– А вот у него другое мнение.
Дуневич посмотрел на Галдина.
– Ты чего, лишнее выпил? С собакой разговариваешь.
– А это, Слава, не обычная собака. Она получше некоторых людей все понимает. Вот только сказать ничего не может. Значит, ты смирился со своим положением?
– А что мне делать, Вадим? Ладно, был бы здоров, подкараулил бы эту мразь Сухобокова да пристрелил бы из ружья. А на коляске я из дома один выехать не могу. Стыдно
