Путешествия по розовым облакам. Рунов Владимир Викторович

из агитбригады, все как одна свеженькие любушки. Да какие голосистые!.. В тот раз зашел даже в автобус и… обомлел, хотя удивить Майстренко чем-то, казалось, было невозможно.

      – Слушай, – спрашивает Славика. – Ты откуда такой… домовитый? Я тебя что-то не припомню…

      – Прикомандированный с Усть-Лабы…

      – Так давай сюда! Нам такие хозяйственные хлопцы во как нужны, – Майстренко провел большим пальцем по горлу и вдруг, просияв, словно от какой-то внезапной мысли, воскликнул:

      – Слушай, а если я тебя к японцам прикомандирую? Видел когда-нибудь японцев?

      – Не-е! – слегка опешил от начальственного напора Ростислав, – никогда не видел…Слышал только, что узкоглазые… И шпионить любят, в кино смотрел…

      – Так увидишь! – загремел радостно Майстренко. – К нам завтра приезжают из Японии специалисты. Две недели будут знакомиться с хозяйством на предмет сотрудничества. Все, заметано! Будешь их возить, только ничего в своей колымаге не меняй. Пусть будет все так, старательно и первородно… Они это любят, я знаю…

      Майстренко не ошибся, проницательный был человек. Он не поленился, кряхтя и сопя, но по автобусу таки протиснулся почти в самый конец. Тучность ведь генеральская, да вот ступенька, унаследованная от грузовика, высоковата. Оглядел салон исподлобья, даже бархатные рюшечки на занавесках потрогал.

      – Галинкина работа, супруги моей, – смущенно пояснил Ростислав.

      – Знаешь, – смахнув с лица привычную суровость помягчал Исаич, – детством пахнет. У нас на хуторе после коллективизации такие занавесочки означали, что жизнь, однако, налаживается. А шо вот это такое? – он заглянул за последний ряд сидений. – Холодильник, что ли? – протянул удивленно.

      – Да! – еще больше смутился Славик.

      – И шо, работает?

      – А куда он денется…

      – Так то ж «Саратов», ему как минимум вольт двести нужно, – изумился Майстренко, которого, честно говоря, удивить чем-то было очень трудно.

      Славик торопливо, словно извиняясь, стал объяснять:

      – Это мамин, давнишний. Ее еще в ученической бригаде за колоски премировали. Больше всех в районе собрала. В «Пионерской правде» писали… Нутро, конечно, перепаял, релюшку новую добыл, насосик от списанного «Газона» приспособил… Работает, как вол на пахоте, ниче не просит… Шумноват, правда… Я, товарищ начальник, – осмелел Славик, – еще на краевом школьном смотре первую премию получил за инкубатор, который сделал из списанного холодильника «ЗиЛ»…

      – И кого ж ты в нем высиживал? – хохотнул Майстренко.

      – Гусят… Индюшат младенческих в юннатском кружке согревали, они ведь хилыми рождаются. Жалко, единственный знатный холодильник был на весь район и тот спалили. Маму тогда по болезни из огородной бригады перевели на легкий труд, посудомойкой в райкомовскую столовую. Так вот, однажды там не то что-то коротнуло, не то напряжение прыгнуло, но задымил их «ЗиЛ», как крейсер «Варяг». Паника