Путешествия по розовым облакам. Рунов Владимир Викторович

какая-то!

      Ведь так стало… И возбудили, и в прокуратуру ходил, пытался выяснить у следователя: «Какой родине я изменил? Та, которая была или та, которая явилась ей на смену. И когда это я был членом ГКЧП, если о нем, как и все, узнал по радио?»

      – Так вот еще в январе 1990 года, за полтора года до того самого ГКЧП, стал понимать, – продолжает «Батька», – что наступает время, когда власть в стране представляют никчемные люди, не способные реагировать даже на спонтанные всплески народного гнева, как тот «бабий бунт». Ни понять, ни оценить причины этого события, ни предложить народу ничего, кроме своей собственной растерянности. Неужели было неясно, что самый простой путь разжечь междоусобицу, особенно у нас, на Кавказе, где вся история пропитана кровью – это пытаться разрешить обиды двухсотлетней давности?..

      Кондрат уже кипел неподдельным негодованием:

      – Вижу, как абсолютно беспомощный, мало что понимающий Полозков, (он таки появился), покорно выполняет все понукания наглеющей толпы, послушно ходит с теми женщинами куда-то опять звонить, кого-то униженно просить. Зато у микрофона, перед телекамерами (активисты бунта заставили, ведь все это безобразие транслировать на край) уже появились люди, которые не только поняли, но и хорошо знают, как вести себя в подобных случаях. И призывы откровенно антисоветские зазвучали. Глядишь, вот-вот «к топору» начнут звать… Кто тогда мог предполагать, к чему дело клонится?.. А через год и мне в изменниках Родины пришлось побывать!

      Николай Игнатович вдруг весело всплеснул руками, словно давным-давно, в какой-то другой жизни с ним произошел случай из комедии несуразных положений. А прошло всего лишь лет пять…

      – Да-а! – мысленно протянул я. – Это сейчас вы такой благодушный, а тогда, когда (да заодно и мне, руководителю краевого радио) стали предъявлять обвинение в пособничестве ГКЧП и грозить уголовным преследованием, было совсем не до смеха. Упоенные успехом победители ГКЧП «ведьм» бросились искать с первых минут. Я запомнил это на всю жизнь.

      Трагически гибнет Зоя Боровикова, глава знаменитого Курганинского района, где снимались «Кубанские казаки»; Дьяконов показательно передвигается в бронежилете, во всех кабинетах его ставленники, типажи, словно ожившие персонажи фильмов Михаила Рома об октябрьском вооруженном восстании. Только там большевики в коже, а тут вообще непонятно кто и непонятно в чем? Особо безумствуют вузовские преподаватели, в мгновение ока превратившиеся в непоколебимых демократов, объявив себя просвещенными светочами новой эпохи.

      Кабинет председателя крайсовета занимает доцент университета, археолог по профессии, солидный такой мужчина средних лет в больших роговых очках под широким лобным пространством. Че он там будет копать, неизвестно? Но некоторые из «вчерашних», особенно «партейных дам», уже спешат объявить археолога «обостренной совестью эпохи» и заверяют его в верности новым идеалам. Ни больше, ни меньше!.. А ведь еще вчера то же самое говорили Полозкову. Чудны дела