Прокурор Брише. Эжен Шаветт

продолжала она. – Не надо быть особенно проницательной, чтобы понять, что вы давно искали случая встретиться с бароном и хотите воспользоваться сегодняшним днем. Приглашенный Раваном, барон никак не ожидает встретить нас обоих; не правда ли, мой друг?

      Молодой человек кивнул.

      – И вы подумали, – продолжала маркиза, – что мое присутствие вызовет какой-нибудь намек на прошлое, какую-нибудь неловкую шутку или даже насмешку, чем вы и воспользуетесь и затеете ссору, которую вам так давно хотелось иметь с бароном.

      – И тогда я его убью! – вскричал молодой человек с бешенством, удвоенным ревностью.

      – Я вам запрещаю это! – сухо проговорила маркиза, пожимая плечами.

      При этом ответе Лозериль побелел как полотно и вскочил, сжимая кулаки.

      – Вы мне запрещаете, – прошептал он, – значит, вы еще любите этого человека!

      Маркиза несколько секунд молча смотрела на его одинокое бешенство.

      «Положительно этот зверь мне пригодится», – подумала она и, расхохотавшись, сказала насмешливым тоном:

      – Ай, мой бедный друг! Вы не умеете устраивать сцены – вы сразу же приходите в ярость.

      – Так вы позволяете вызвать барона и убить его?

      – Нет, – холодно повторила маркиза.

      – Нет… Почему? Значит, я угадал, вы еще любите его?

      Этот упрек, повторенный два раза, вывел из себя молодую женщину; она схватила Лозериля за руку и, притянув к себе, проговорила со страшной ненавистью в голосе:

      – Да пойми же наконец, глупец! Как ни сильна твоя ненависть к барону, но она не может сравниться с моей. Ты не можешь простить мою любовь к нему, а я… я презираю его за то, что он меня бросил… и я поклялась отомстить; но меня не может удовлетворить какой-нибудь удар шпаги, одним разом прекращающий все страдания. Это жалкая месть.

      – Чего же вы хотите? – спросил Лозериль, с восхищением глядя на маркизу, которая в эту минуту была хороша, как падший ангел.

      – Надо найти такую месть, чтобы, прежде чем умереть, он был покрыт позором, он и те, кто ему дорог; одним ударом я хочу уничтожить женщину, заменившую меня в его сердце, имя которой я до сих пор не могла открыть. Вот чего я хочу и рассчитываю на вас для достижения этой цели.

      – Что же надо делать? – спросил молодой человек, порабощенный страстной энергией хорошенькой женщины.

      – Будете ли вы мне слепо повиноваться, не стараясь даже понимать мои действия?

      – Да, буду.

      – Ну хорошо. Так слушайте мой план: когда Камбиак войдет, мы оба будем любезны с ним. Видя меня спокойной и веселой после двухлетней разлуки, он подумает, что прошлое совершенно забыто, и не будет недоверчив к нам. После обеда Раван, как страстный игрок, непременно предложит играть в карты. – Тут маркиза остановилась и, пристально глядя в глаза Лозерилю, спросила: – Вы, конечно, умеете выигрывать?

      При этом вопросе, доказавшем, какое мнение составлено о его честности как игрока, Лозериль хотел протестовать, но маркиза не дала ему и рта раскрыть, повелительно прибавив:

      – Я так хочу, слышите вы? Я хочу, чтобы вы выиграли. Поняли?

      Граф