Мышиная возня. Сергей Гончаров

Всё оказалось тщетно. Погибли все. Правда те, кто искал лекарство, доставили мне немало хлопот.

      Подозреваю, что в моей крови есть вирофаг. Потому что я единственный, кто не заразился. И этот вирус вируса передал дочери. Настенька заразилась, не выходя из комы. В то время, как остальные погибали, доченька продолжала жить, а потом зловонные чёрные наросты начали спадать и вскоре вовсе прошли. Она стала первым и единственным человеком, победившим смертоносную болезнь.

      К тому моменту от человечества остались считанные крохи. Весть о чуде со скоростью молнии разнеслась по планете. Не успел я обрадоваться выздоровлению ребёнка, как нагрянули люди, решившие сделать из моей дочери лекарство. О чём-то с ними договариваться было бесполезно. Они ничего не слушали, действовали нагло и напористо – защищали свой вид, ставший на финишную черту вымирания. У меня был шанс спасти людей, но я… никто не может сказать, что смалодушничал. Никто не может меня ни в чём попрекнуть.

      Для этих фанатиков моя доченька была всего лишь живым трупом, из которой они собирались извлечь для себя лекарство. Именно тогда я впервые осознал, что дал дочери обещание не оставлять её.

      Я сумел забрать тело Настеньки и сбежать.

      Долго бы у меня скрываться не получилось. Помогла пандемия, которая избавила от преследователей, вместе с тем вычеркнув из моей жизни и какую-либо помощь.

      Я выкинул очередную лопату земли, остановился передохнуть. В глазах на несколько мгновений потемнело. Сердце тяжело и неравномерно колотилось в груди. Оно отработало свой век и хотело отдохнуть.

      Много лет я колесил по планете с дочерью, находившейся в коме. Поначалу у меня не хватало знаний, как ухаживать за больным ребёнком. Рылся в библиотеках и больницах, по крупицам собирая сведения. Затем стали приходить в негодность лекарства, бензин, батарейки…

      Я обещал дочери, что не оставлю её! Шли годы, я набирался опыта и научился варить отвары, заменившие лекарства, смастерил динамо-машину, обеспечившую электричеством все необходимые приборы, научился добывать еду.

      И каждый день молился, чтобы Настенька пришла в себя. Зима сменялась зимой, а чуда не происходило. Дочь превратилась в девушку, затем в женщину. Я стриг ей волосы и ногти, обмывал, расчёсывал, читал книги, подолгу разговаривал. Умолял Бога вернуть её к жизни. Но Бог стал глух к человечеству.

      Растения давно поглотили города. В квартирах, как в норах, живут дикие звери. Природа быстро отвоевала своё. В реках рыбу можно ловить руками. Подстрелить зайца на ужин, можно чуть ли ни пальнув наугад в кусты. Хищников стало больше, но это не беда – они сыты и мы стараемся обходить друг друга стороной.

      Я снова начал копать. Выкинул несколько лопат земли, после чего решил, что могила достаточно глубока. Даже для нас двоих. С кряхтением, на трясущихся руках, выбрался из ямы. Несколько минут лежал и смотрел в голубое небо.

      Могильный