Этнопсихологическая самозащита и агрессия. Альберт Налчаджян

к ожиданиям группы или ее лидеров. Об этом достаточно подробно сказано в работах исследователей морального поведения[48].

      Конформизм можно считать адаптивной стратегией, способствующей закреплению существующего общественного порядка и государственного устройства. Так, конформизм советской интеллигенции не только помогал Сталину и его соратникам управлять страной, но и усиливал их позиции, давая им в руки знания, опыт, новые виды вооружений, т. е. все, что нужно было для усиления и укрепления деспотической власти.

      То общество, в котором преобладающей стратегией адаптации людей является конформизм (поскольку именно эта стратегия поощряется), не может обеспечить себе прогрессивное развитие. Оно будет стабилизироваться и станет стереотипным. Стереотипный характер приобретают вся культура и образ жизни такого общества, требующего стандартизации образа и стиля жизни всех своих членов.

      Отсутствие отбора по полезным для прогресса, выдающимся признакам означает подавление, элиминацию конструктивных отклонений от норм, подавление инновационных тенденций, практическое отрицание таланта и гения.

      В подобных обществах создаются образы “нормальных” людей, т. е. типичных конформистов, приспособленцев, которые захватывают все ключевые посты, наиболее важные социальные статусы. Борьба за статусы ведется уже между наиболее ловкими конформистами, поэтому появляются все более совершенные, гибкие разновидности этой стратегии в различных областях социальной жизни. Причем преобладает осознанный конформизм, двуличие: люди знают, что вся жизнь организована неправильно, что налицо глубокая стагнация, но внешне приспосабливаются, чтобы обеспечить себе все те выгоды, которые связаны с обладанием средних и особенно высоких социальных статусов. Эта борьба между конформистами приводит к еще большему закреплению порочной социальной системы, поскольку о ее совершенствовании лидеры по существу не беспокоятся. Конформисты преследуют свои эгоистические цели, а эти цели только случайно могут совпадать с целями прогрессивного развития общества. Но конформистам свойственны рационализации, преследующие цель создать искусственные мотивировки высокого социального и морального характера. Это вторичный обман: рационализации используются для возвышения (сублимации) собственных мотивов. Недаром жулики-конформисты громче всех говорят о защите интересов общества и принципов высокой морали, на каждом шагу тайком нарушая эти нормы и принципы. В подобных условиях истинными регуляторами общественных отношений становятся субъективные связи и оценки людей, субъективная воля власть имущих. Подлинное право и мораль вытесняются со всех сфер жизни. Появляется целый класс жуликов и именно социальный тип конформиста-жулика становится модельным, как тип “удачливого” и “умного”, “понимающего жизнь” человека. Поскольку все это сочетается с глубоким, всепроникающим бюрократизмом, то налицо состояние деградации и застоя, налицо глубокий кризис общества.

      Возникает

48

См.: Kohlberg L., Obenhaus V., Ethics for an Industrial Age. New York. 1965; Лавровский А., Указ. соч., с. 80–84, и др.