Инферно – вперёд!. Роман Кузьма

броненосного флота, подводных лодок и новейших авианесущих кораблей, утверждённая парламентом и королевским указом в прошлом году, свидетельствует о том, что сложилась по-настоящему серьёзная ситуация. Это позволяет предположить недостаточность существующих у нас средств борьбы – и, видимо, приведёт к необходимости отмобилизовать все наличные ресурсы, включая и живую силу.

      Да Менлик бессильно застонал и тяжело опустил голову, подперев её правой рукой. Казалось, ещё чуть-чуть – и он потеряет сознание либо расплачется.

      – Как вы оцениваете наши шансы? – слабым, бесцветным голосом спросил он.

      Треворт только пожал плечами.

      – В настоящее время проблемы как таковой нет. Суть ДПФ нам непонятна и неподвластна. Если аномалия будет источник излучения тщательному исследованию. Если же – вернее, когда – ДПФ начнёт увеличиваться в размерах, распространяя своё влияние на окружающую среду, более чем вероятно, что нам придётся форсировать процесс и задействовать всё, что только возможно.

      – «Если», «когда»… – В голосе да Менлика звенела сталь. Он указал на газету. – Вы можете хотя бы избавить меня от этих публикаций? Кто знает, что будет, если рабочие выйдут на улицы?

      – До введения военной цензуры это крайне непросто. У нас нет соответствующих прав, согласно закону…

      Да Менлик выпрямился, в глазах его появился блеск.

      – Как дворянин вы чувствуете у себя наличие достаточных прав?

      Треворт улыбнулся той особой улыбкой, в которой снисходительность сочетается с мнимым почтением:

      – Наши благородные предки в своих деяниях всегда исходили из принципа, что сила сама по себе уже является правом.

      Да Менлик кивнул:

      – Тогда покажите мне, что армия ещё обладает силой, и я дам вам права!

      5

      Норса арестовали в его собственной редакции, сразу же после заката. В дверь, не постучав, ввалилось несколько солдат и, не представляясь и не предъявляя каких-либо обвинений, ударами прикладов и кованых ботинок загнали Норса в угол. Тот, опасаясь, что сейчас начнётся погром, сглотнул и, мысленно прикинув стоимость печатного станка, мебели и предметов обстановки, подготовил себя к неизбежному. Торжество грубой силы над свободой мысли было налицо. Права человека, в Айлестере столь формальные и ограниченные множеством хитроумных бюрократических предписаний и циркуляров, нарушались военными с поразительной лёгкостью.

      – Да вы знаете, что с вами будет?! Что вы себе позволяете? – лёгкий удар прикладом в зубы отбросил голову Норса назад; он ощутил во рту солоноватый привкус крови. Повторный удар, пришедшийся в солнечное сплетение, был гораздо более сильным – он согнулся пополам и, бессильный произнести хоть слово, безуспешно пытался схватить ртом воздух.

      – Так, я вижу здесь какие-то провокационные, возможно, даже пацифистские листовки, содержащие призывы к неповиновению властям… явная попытка раздуть мятеж… вы будете находиться под стражей до суда.

      Возмутительный,