Хорнблауэр и «Отчаянный». Сесил Форестер

расстояние между носом, кормой и центром плавучести – сорок футов до носа и тридцать до кормы. Нет, так дифферент будет слишком сильный даже при том, что вес «Отчаянного» около четырехсот тонн.

      – Как бы рыскать не начал, – сказал Проуз. Он пришел к тому же выводу двумя минутами позже.

      – Да. Мы возьмем пушки номер три. Это будет в точности что надо.

      – И оставим дыру, сэр? – робко запротестовал Буш.

      Дыра, конечно, получится, такая же заметная, как на месте выбитого переднего зуба. Она нарушит ровный ряд орудий, придаст судну неряшливый вид.

      – Лучше у меня будет уродливое судно в целости и сохранности, – сказал Хорнблауэр, – чем красивое на мели у подветренного берега.

      – Да, сэр. – Бушу пришлось проглотить это кощунство.

      – После того как припасы будут израсходованы, мы сделаем все как раньше, – утешил его Хорнблауэр. – Не будете ли вы так любезны заняться этим сейчас же?

      – Есть, сэр. – Буш мысленно переключился на проблему перемещения орудий по движущемуся судну. – Я сей-талями сниму их с лафетов и положу на маты.

      – Совершенно верно. Я уверен, вы с этим справитесь, мистер Буш.

      Никто, кроме сумасшедшего, не станет передвигать пушки на лафетах по кренящейся палубе – они могут сорваться. А вот если снять их с лафетов и положить на маты (цапфы не дадут им катиться), пушки можно без особого труда перетащить, а потом снова водрузить на лафеты. Буш уже приказал боцману мистеру Уайзу основать сей-тали.

      – Надо будет изменить боевое расписание, – неосторожно произнес Хорнблауэр, – и перераспределить орудийные расчеты.

      – Есть, сэр.

      Привычка к субординации не позволяла Бушу явно выказать недовольство – в его ответе проскользнул лишь слабый намек на укоризну. Как первый лейтенант, он обязан помнить это сам, без напоминаний со стороны капитана. Хорнблауэр попытался загладить невольную ошибку.

      – Я оставляю это на ваше усмотрение, мистер Буш. Доложите мне, когда пушки будут передвинуты.

      – Есть, сэр.

      Хорнблауэр пересек шканцы, направляясь в свою каюту. Карджил наблюдал за матросами, сновавшими сей-тали.

      – Когда передвинут пушки, корабль будет лучше приводиться к ветру, мистер Карджил, – сказал Хорнблауэр. – Тогда у вас будет возможность показать, как вы им управляете.

      – Спасибо, сэр, – ответил Карджил. Он, без сомнения, тяжело переживал недавний промах.

      Хорнблауэр пошел в каюту: винтики сложной машины, какую представляет собой судно, нуждаются в смазке, и долг капитана – эту смазку обеспечить. При его приближении часовой у дверей вытянулся во фрунт. Хорнблауэр оглядел скудную обстановку каюты. С палубного бимса свисала койка. Стул, зеркальце в переборке, под ним парусиновый умывальный таз в раме. У противоположной переборки стол, под ним – рундучок с личными вещами. И все: больше ничего не поместилось. Но малый размер каюты давал и свои преимущества. В ней нет пушек – она располагается прямо на