Стрелок. Александр Романовский

какое-то время сотрясали воздух языками и хвостами, но в конечном итоге были вынуждены выплатить всю сумму. Пятьдесят тысяч – не настолько уж непозволительная сумма для столь благой цели, как хорошие отношения с опаснейшим ганслингером Сорквудистана. Свою роль сыграла и смутная интрига с Хозяевами – игуаны наверняка затевали какую-то игру, – но Снейк предпочитал не забивать этим голову. До тех пор, покуда есть выбор.

      Пару месяцев спустя, когда стрелок объявился на западном берегу, во главе предприятия «Сладкие грезы», – Мафия недвусмысленно проявила озабоченность.

      К важным шишкам адресовались письменные жалобы и телефонограммы, однако другие, не менее почтенные персоны, в том числе парламентарии, к тому времени пополнившие клиентуру Снейка, основательно подсели на сладкие грезы.

      Королева творила чудеса.

      Стрелок подсчитывал прибыль и готовился, сознавая, что это отнюдь не конец.

      Часть 2. Судьба

      Снейк был рад тому, что бандиты нанесли визит, – это даст возможность развеяться, и на какое-то время выбросить из головы документы и цифры.

      «Сладкие грезы» стал популярным и прибыльным местом. Банковский счет рос день ото дня. Неудивительно, что такие темпы кое-кого возмущали.

      Когда Том Хикок, старший вышибала, отыскал Снейка в глубинах клуба, а именно в кабинете с книжными стеллажами, баром и панелями красного дерева (стереотип берлоги преуспевающего коммерсанта), Снейк собирался ненадолго вздремнуть, прежде чем вернуться к возне с опостылевшими документами.

      – Босс, вас хотят видеть, – просипел Том, здоровяк с простым и открытым лицом.

      – Кого там принесло?.. – сварливо откликнулся Снейк.

      – Билла Мюррея с компанией.

      – Что им нужно, Том?..

      – Видеть вас, босс. Двое крутились у клуба всю неделю, таращились на посетителей. Они не совершали ничего незаконного, поэтому я их не трогал, сэр.

      – Ты слишком печешься о законе, Том, – укорил Снейк. – Однако, закон не печется ни о ком из нас, уясни это раз и навсегда. Если подозрительный субъект отирается у клуба, ты, несмотря на то, что тот никого не грабит, не избивает, должен непременно поставить меня в известность, смекаешь?..

      – Да, сэр. Прошу прощения, сэр.

      – Том, когда ты вставляешь свои «сэр» в каждую фразу, меня тянет обернуться, чтобы поглядеть, не стоят ли за спиной люди в мундирах. – Снейк застегнул оба ремня из сыромятной кожи, оправил кобуры, чтобы те привычно лежали на бедрах, убедился, что револьверы легко покидают кобуры, а в каждом гнезде барабанов – отличный, ручной работы патрон, и лишь после этих нехитрых, отработанных до автоматизма процедур направился к выходу.

      Том порывался что-то сказать, но передумал.

      – Не ходи, Том, – велел Снейк. – Сам разберусь.

      Вышибала кивнул, ни на мгновение не усомнившись, что так и случится.

      «Дорогой, возможно, у меня получится лучше?..»

      – Вот еще, – буркнул Снейк, немедля удостоившись удивленных взглядов Тома и других вышибал. Он по-прежнему говорил с Королевой вслух, хотя та читала мысли