Американская ржавчина. Филипп Майер

Потерпи минутку – и станет теплее. Жизненный урок. А ты бы и не всплыл до сих пор – до апреля, – пока вода в реке не прогрелась, и те существа, что живут внутри тебя, о которых и не подозреваешь, они-то и подняли бы тебя на поверхность. Учительница рассказывала. Мертвый олень зимой похож на скелет, обтянутый кожей, но летом раздувается. Бактерии. Холод притормаживает их, но в итоге они так и так получают свое.

      У тебя все нормально, подумал он. Выкинь из головы.

      Но все равно помнил, как Поу вытаскивал его из воды, как он твердил Поу: я хотел узнать, каково это. Просто эксперимент. Было темно, он бежал, весь в грязи, продирался через бурелом и заросли вербы, в ушах шумело, и он вывалился на чье-то поле. Опавшие листья потрескивали; он так давно замерз, что уже не чувствовал холода. Знал, что это конец. Но Поу опять его догнал и спас.

      – Прости, что я дурно отозвался о твоем отце, – сказал он Поу сейчас.

      – Фигня, мне плевать, – отмахнулся Поу.

      – Мы так и будем дальше идти?

      – Как?

      – Молча.

      – Может, мне просто грустно.

      – Может, тебе нужно просто взять себя в руки, – усмехнулся Айзек, но Поу шутку не принял.

      – У одних вся жизнь впереди. А у других.

      – Ты можешь делать что захочешь.

      – Давай не будем, – буркнул Поу.

      Айзек еще на шаг приотстал. Поднявшийся ветер трепал одежду.

      – Ты так и будешь идти, даже если гроза начнется?

      – Не думаю.

      – Тогда вон там, за леском, есть старая мастерская. Можем там переждать.

      Река в дюжине ярдов слева, а дальше рельсы шли вдоль поймы, поросшей травой, ярко-зеленой на фоне черноты надвигающихся туч. Заросли шиповника скрывали стоящие в центре вагонетки. По краю поймы располагался завод “Стандард Стил Кар”, Айзек бывал тут прежде. Завод наполовину разрушен, кирпичи и обвалившиеся потолочные балки грудами лежат поверх старых горнов и гидравлических прессов, все поросло мхом и диким виноградом. Несмотря на кучи щебня, внутри было довольно просторно. И полно сувениров. Старая именная табличка, которую ты подарил Ли, отодрал вон с того кузнечного молота, отполировал и смазал. Мелкий вандализм. Нет, это в память обо всех этих людях, они гордились своими механизмами; спасти хотя бы несколько деталей – крохи жизни после смерти. Ли повесила табличку над столом, ты видел, когда ездил в Нью-Хейвен.

      Тем временем хлынул дождь. Будет сыро и холодно. Плохое начало путешествия.

      – Боже, – вздохнул Поу, когда дождь припустил во всю мощь, – у этой развалины даже крыши нет. Я должен был догадаться – с твоим-то счастьем…

      – Здесь есть другие цеха, в лучшем состоянии, – заметил Айзек.

      – Дождаться не могу, веди скорее.

      Айзек обогнал его. Поу в дурном настроении, и непонятно, что с этим делать.

      Луг они пересекли по оленьей тропе. За главным зданием фабрики стояло еще одно, поменьше, полускрытое деревьями, темное и мрачноватое. Или укромное,