Горький привкус его поцелуев. Лорен Хит

живот и груди, но они не слушались ее.

      – Я стала огромной в твое отсутствие.

      – Нет, совсем нет.

      Локтем закрыв дверь, он прошел к маленькому столику у дивана и поставил на него бокалы и бутылки с вином. Теперь она увидела, что одно из них красное, а второе – белое.

      – Наши гости отнеслись ко всему с пониманием. Слуги вот-вот подадут нам обед. Я подумал, что мы можем насладиться вином, пока ожидаем свои блюда.

      – Вряд ли алкоголь пойдет ребенку на пользу.

      Внезапно его лицо переменилось, как будто он забыл о ее состоянии.

      – Ты абсолютно права. Не знаю, о чем я думал.

      – У тебя нет причин отказываться от вина.

      Не теряя времени, он налил красное вино в бокал и торжественно поднял его, прежде чем сделать глоток и подойти к камину. Его взгляд метался от огня к ней, как будто он не был уверен, куда следует смотреть.

      – Как твои ноги?

      – Намного лучше. Твой массаж принес заметное облегчение. Поскольку мы тут вдвоем, я не думаю, что следует соблюдать формальности.

      – Я согласен.

      Поднявшись, она обрадовалась, что отечность прошла и ей не придется хромать, испытывая болезненные ощущения. Джулия не могла бы сказать, что уверена в этом, но ей показалось, что Альберт перестал дышать, когда она приблизилась к нему.

      – Тебе должно быть уютно, – пробормотала она, забрав у него бокал и поставив его на камин.

      Сунув руки под расстегнутый пиджак, она подняла их к плечам и с улыбкой произнесла:

      – Ты стал шире за время своего отсутствия.

      – Восхождение в горы – задача не из легких.

      Пиджак начал сползать. Джулия поймала его, прежде чем он упал на пол, и бросила на ближайший стул. Затем она медленно расстегнула пуговицы его черного жилета.

      – Ты загорел.

      – Африканское солнце сурово.

      Она подняла на него глаза и сказала:

      – Я всегда могла различить вас с Эдвардом, потому что он был не таким светлым, как ты. Ты не сгорел в Африке?

      – Нет.

      Она сняла жилет и, бросив его к пиджаку, начала развязывать шейный платок.

      – Джулия, я не уверен, что это разумно.

      Она окинула его испытующим взглядом: «Неразумно чувствовать себя уютно?»

      – Искушать меня.

      Ее охватило волнение. Да, они носили траур. Да, он погружен в горе. Но она все еще обладала властью над ним. Она отшвырнула шейный платок в сторону и обхватила его лицо ладонями так, что пальцы касались затылка.

      – Я так сильно скучала по тебе.

      Она наклонила его голову, встала на цыпочки и прижалась губами к его губам. Он обнял ее, привлекая к себе. Его язык скользнул ей в рот, и поцелуй стал глубже. Она буквально таяла в его руках.

      Голод. Острая необходимость. Насущная потребность. Сейчас они испытывали весь спектр этих чувств. Как будто над ними в ожидании нависла смерть, а страсть и желание могли отвратить ее. Глухое рычание вырвалось из его горла и прокатилось по ее грудям, касавшимся