Дороги и перекрестки. Антология

помашешь,

      прощаясь, тоненькой рукой.

Вечер в декабре 2013 года

      Теперь ни с кем не чувствую родства,

      лишь мрачную, глухую отчужденность.

      Вы жизнь свою живете на раз-два —

      не любите, не верите, не ждете.

      А я живу, как горькая слеза,

      для взгляда мир нелепо искажая.

      На чьих ресницах суждено лежать

      мне, нежная, задумчивая жалость?

      Какой теперь участливый декабрь —

      ни вьюг, ни стужи, ни дождей, ни мора;

      и жизнь моя угрюма и легка,

      как зимнее обманчивое море.

      О, добрый человек, смахни меня

      из этой жизни способом случайным.

      Как знаешь сам, – себе не изменя,

      ни полстрофы не уступив печали.

      Мне рядом с вами в мире места нет.

      Под серыми, скупыми небесами

      к утру меня от вас укроет снег,

      а эти строчки потускнеют сами.

Бабочка и смерть

      Зачем на душу мясо наросло?

      Не голубем, не ангелом, конечно,

      но бабочкой, нелепой и беспечной,

      на некий свет ее таки несло.

      Теперь, как из окна, смотрю из глаз.

      Ветшает дом, и за дверями осень.

      На голубом виске алеет проседь,

      и небосклон проглатывает мгла.

      С той стороны, кто шепчется во тьме?

      Кому лампады звезд так ясно светят?

      Она одна за всех за нас в ответе,

      прекрасная, сияющая смерть.

      Так вот, смотри, как в зеркале, средь черт,

      печалями покрытых, словно пылью,

      с забытым чувством расправляет крылья

      не бабочка еще, уже не червь.

Плохие стихи

      На смешных молоденьких хипстеров,

      на наивных летних девчонок в парке Горького,

      на нелепых, нескладных игроков в твистер,

      на замерзших купальщиков, выходящих из моря,

      на работяг и планктон из пригородов,

      обреченно дремлющих в утренней электричке,

      на студентов, прожигающих жизнь на игры,

      на уездную, потасканную Беатриче,

      на подвыпивших, заблудших ночных прохожих,

      на всех нас, продрогших, кутающихся в закат.

      Вот на кого плохие стихи похожи,

      нелюбимые дети любимого языка.

* * *

      В окно ползет луна,

      за ней крадутся сны,

      но где сейчас она

      не спросишь у луны.

      Любимая моя,

      как маленькая точка

      на сферах, оболочках,

      на круге бытия.

      Не заданы осями,

      не пойманы судьбой,

      мы разными стезями

      расходимся с тобой.

      Да, ты бываешь нежной.

      Мы делим хлеб и кров,

      но силой центробежной

      нас разделяет вновь.

      Наверно, я не в центре

      твоей любви, а ты —

      надеешься и видишь

      свет не моей звезды.

      Ну что ж, я позабочусь

      о том в своих стихах,

      чтоб ты меня любила

      в них и вослед – в веках.

Листок

      Листок, промокший, на моем окне —

      ему,