Дороги и перекрестки. Антология

же мертвым и бездушным, как и все здесь. Но внутри была настоящая, бьющая через край жизнь. Звонкий смех, топот маленьких ножек, слезы неудач и крики побед. Было все… до одного дня.

      В тот день я, как и всегда, стоял на кухне и пытался приготовить что-нибудь съедобное. Дети сидели наверху. В дверь постучали. Это была пара странных угрюмых людей. У них были прямые рыжие волосы и пустые карие глаза. Я сразу все понял. Не желая разрушать свой мир… наш мир, я вывел их из дома на террасу. Разговор шел тяжело. Я врал, я так безудержно врал, что крупные капли пота выступали на лбу.

      В это время Кэвин и Кэйт были наверху. Обычно такие тихие, они решили поиграть. Дети взяли подушки и стали резвиться на кровати. Забава, детская безобидная забава.

      Казалось, все уже кончено. Я убедил рыжих людей, казалось, все обошлось. Но белое перо вылетело из окна и медленно опустилось прямо на нос рыжего мужчины. Он снял его и посмотрел наверх. Все было кончено…

      Белое перо упало на чашу весов, и жизнь изменилась. Красивое и такое правильное, оно навсегда изменило историю нескольких неважных людей, несчастных детей, прекрасных детей, моих детей…

      Дмитрий Ванин

      г. Москва

      Родился в Пензе. Учился в МФТИ, работает в страховой компании.

      Печатался в журналах «Сура», «Пролог», «Красный Серафим» и нескольких сборниках.

      Из интервью с автором:

      Увлекаюсь книгами и шахматами. Пишу мало, несколько стихотворений в год, поскольку очень редко могу угодить своему вкусу. Не писать совсем не получается. Все время вспоминаются слова Бродского о том, что «поэзия – это наша видовая цель». Без нее жизнь пустеет.

      © Ванин Д., 2017

Летом1. Дождь

      Все вокруг насквозь промокло.

      Ночь становится длинней,

      до краев наполнив окна

      влажным шумом тополей.

      Мне пятнадцать. Нашу дачу

      обступает шум и ночь,

      и над крышей, как над мачтой,

      точно в будущем – темно.

2. Дальняя дорога летом

      Каждый – где-то.

      Каждый – в чьих-то объятьях.

      Только мы с тобой – нелепые дети.

      Ладошки с запахом мяты.

      Мы лежим, ухватив в горсти,

      реку, город и синее поле,

      и тихонько с тобой грустим,

      а о чем, уже и не помним.

      И в сплетенье ночных теней,

      в потаенной пучине судеб

      слышим только, что смерти нет,

      смерти не было и не будет.

Осеннее

      За окнами так холодно. Должно быть,

      березы прячут пальчики в перчатки,

      и строчки, разбегаясь от озноба,

      подрагивают тонкими плечами.

      А я сижу и греюсь у камина,

      укрывшись пледом в синенькую клетку,

      и булки на подносе пахнут тмином,

      и ласковые руки пахнут летом.

      И есть у нас вино, миндаль и цедра,

      огонь в камине, взгляд лилово-серый…

      Господь не будет с нами слишком