Мы – из Страны анекдотов!. Василий Евтушенко

Постановлении 1946 года партия.

      Не удалось вождям утаить анекдотов о себе самих и о нашей жизни. Это искусство принадлежит народу.

      Быт или не быт

      Анекдот вскрывает невидимое уродство жизни.

      Анекдот высмеивает парадоксы жизни.

      Анекдот выстрадан людьми.

      В старых анекдотах человек узнает и наше время.

      В анекдотах можно рассмотреть участь целого поколения.

      Анекдот – это отметина дебилизации общества.

      Вечером в центре Москвы иностранный турист говорит москвичу:

      – Вы очень богатые, судя по тому, что вы совсем не экономите электричество. Когда я вечером нахожусь, например, у себя в кабинете, а жена, скажем, в гостиной, то в остальных комнатах свет погашен. У вас же все окна светятся!

      «Ароматы» коммуналок

      Коммунальная квартира – какое емкое понятие! Красивое в общественном смысле и отвратительное – в бытовом. Воспоминания детских лет жизни сохранили ситуации отношений и поведения жильцов (мы были не людьми, жильцами). Осмысление процесса жизни периода коммуналок в удалении от него позволяет дать оценку того, кем мы были и какими мы стали в результате «квадратно-гнездового» проживания в условиях коммунистического общежития.

      В голодные военные и послевоенные годы нас с сестренкой выкармливала родная тетушка. В московской квартире на пять семей царила атмосфера взаимной неприязни соседей: тетина неприязнь – ко всем, кто ниже ее чином, неприязнь старого интеллигента-художника – к бескультурным соседям, выходцам из деревни (включая тетю), всех «выходцев» – друг к другу по причине разницы в удаче устройства в жизни. Все вместе ненавидели соседку с дочкой и без отца, хотя под видом отца к ней приходило много разных мужчин, не попавших на фронт.

      Как ведут себя взрослые, я наблюдал по вечерам, когда они возвращались с трудового фронта. Когда приходила домой моя тетушка, все соседи старались свернуть свои хозяйственные занятия на кухне, в ванной комнате, прихожей. Тетя служила в аппарате высшего партийного руководства. На уровне соседского населения она чувствовала себя хозяйкой: выплескивала свое раздражение и унижение, накопленное в течение рабочего дня, на каждого встречного. Когда приходил с работы пожилой художник-оформитель новых станций метрополитена им. Ленина (тогда еще Кагановича) Иван Протасович, все срочно бежали в туалет, который служил интеллигенту читальным залом и местом уединения вплоть до засыпания членов его семейства. А «семейство» состояло из двух уборщиц на заводе, которые никак не хотели заниматься привычной для себя работой в домашней обстановке.

      Уборкой и ремонтом своих комнат никто не занимался, так как ни один советский человек эти жилые помещения не считал своей постоянной собственностью, называя их простым словом – «жилплощадь». В связи с этим всю жилую площадь пола заселяли тараканы, а площадь