Хорнблауэр и «Атропа». Сесил Форестер

конечно, ездить от Адмиралтейства до Сент-Джеймского дворца в экипаже, – ворчал Сент-Винсент. – Я по три мили проходил по шканцам на «Орионе».

      Хорнблауэр снова шмыгнул носом. Он не мог даже поздравить себя с тем, что из-за вызванных болезнью мучений не испытывает обычного своего волнения, – он так отупел, что утратил способность к самоанализу.

      – Вчера я прочел ваш рапорт, Хорнблауэр, – продолжал Сент-Винсент. – Удовлетворительно.

      – Спасибо, милорд. – Хорнблауэр собрал все силы. – Хорошо прошли вчера похороны в соборе Святого Павла?

      – Неплохо.

      Экипаж громыхал по дворцовой аллее.

      – Приехали, – объявил Сент-Винсент. – Я думаю, обратно вы поедете со мной, Хорнблауэр? Я не собираюсь задерживаться надолго. Девять часов утра, а я не сделал и трети дневной работы.

      – Спасибо, милорд.

      Дверца экипажа открылась, Брейсгедл выскочил, чтобы помочь выбраться адмиралу. У Хорнблауэра забилось сердце. Повсюду виднелись красные, синие и золотые мундиры, пудреные парики. Один из париков – темные глаза его обладателя резко контрастировали с белизной убора – отделился от прочих и подошел к Сент-Винсенту. Мундир на обладателе парика был черный с серебром, рукоять шпаги вспыхивала мириадами граней.

      – Доброе утро, милорд.

      – Доброе утро, Каттерик. Это мой протеже, капитан Горацио Хорнблауэр.

      Каттерик окинул Хорнблауэра быстрым взглядом, схватывая все подробности – сюртук, панталоны, чулки, шпагу, – но лицо его не изменилось. Можно подумать, ему не в диковинку проводить к королю потрепанных флотских офицеров.

      – Как я понял, капитан, вас представляет его сиятельство. Пройдите вместе с ним в приемный покой.

      Хорнблауэр кивнул. Он гадал про себя, какой смысл Сент-Винсент вкладывает в слово «протеже». Шляпу Хорнблауэр держал в руке и сейчас торопливо сунул ее под мышку, следуя примеру остальных.

      – Идите за мной, – сказал Сент-Винсент.

      Вверх по ступеням, внизу караул, наверху еще один черный с золотом мундир, опять краткий обмен фразами. Лакеи в пудреных париках толпились у дверей. Прибывающих объявлял хорошо поставленный голос, сдержанный, но отчетливый.

      – Адмирал досточтимый граф Сент-Винсент. Капитан Горацио Хорнблауэр. Лейтенант Энтони Брейсгедл.

      Приемный покой пестрел яркими красками. Здесь были представлены все мыслимые мундиры. Пехотинцы в красном, легкие кавалеристы в мундирах всех цветов радуги, обшитых тесьмой, галуном и мехом, в плащах, сабли едва не волокутся по полу, тяжелые кавалеристы в высоких ботфортах, иностранцы в белых и зеленых мундирах. Грузный Сент-Винсент плыл среди них, словно боевой корабль среди яхт. Король сидел на стуле с низкой спинкой, похожем на трон, в маленьком парике, перевязанном сзади лентой, и до удивления походил на свои портреты. За ним полукругом стояли люди в орденских лентах со звездами. Ленты были синие, красные, зеленые, через левое плечо и через правое – это кавалеры орденов Подвязки,