Столп огненный. Кен Фоллетт

для любой страны, – произнес сэр Уильям.

      Ролло стиснул зубы, справляясь с приступом страха. Если Англия вернется к протестантству, семейство Фицджеральдов лишится всего, чего добилось за последние пять лет.

      – Я стремлюсь к тому, чтобы переход прошел гладко и без кровопролития, – продолжал Сесил. – И приехал сюда побеседовать с тремя наиболее важными персонами, правителем графства, мэром Кингсбриджа и самым богатым торговцем, и попросить вас о помощи.

      Доверительный тон порождал впечатление, будто Сесил – верный слуга, заботящийся о своей госпоже, но Ролло почему-то виделся в нем опасный заговорщик.

      – И чем же мы можем вам помочь? – спросил граф Суизин.

      – Поддержите мою госпожу, принцессу Елизавету.

      – Вы допускаете, что Елизавета может унаследовать трон? – с вызовом осведомился Суизин.

      – У Генриха Восьмого было трое детей[12], – изрек банальность Сесил. – Его сын Эдуард Шестой, мальчик-король, скончался прежде, чем успел обзавестись наследником. Поэтому королевой стала старшая дочь Генриха, Мария Тюдор. Дальше – чистая логика. Если королева Мария умрет бездетной, подобно королю Эдуарду, следующей в очереди на престол стоит другая дочь Генриха, Елизавета Тюдор.

      Ролло счел, что пора вмешаться в разговор. Нельзя оставлять без ответа эти изменнические речи, а он – единственный законник среди присутствующих. Юноше хотелось рассуждать столь же негромко и внушительно, как это удавалось Сесилу, но, несмотря на все усилия, он ясно расслышал нотку беспокойства в своем голосе.

      – Елизавета – незаконная дочь! – воскликнул он. – Генрих ведь так и не женился на ее матери. А его развод с предыдущей женой не был утвержден папой!

      – Бастарды не вправе наследовать имущество и титулы, – добавил граф Суизин, – все это знают.

      Ролло моргнул. Именовать Елизавету бастардом в лицо ее советнику было, пожалуй, грубовато. Суизину, к сожалению, вообще свойственны простецкие манеры, а сейчас, Ролло в том не сомневался, граф глубоко уязвил внешне хладнокровного Сесила. Возможно, этот человек угодил в опалу, но не стоит злить того, кто наверняка сохранил влияние и власть.

      Впрочем, Сесил пропустил слова Суизина мимо ушей.

      – Развод был одобрен английским парламентом, – напомнил он вежливо.

      – Мне говорили, что Елизавету учили протестанты, – не сдавался Суизин.

      Вот оно, подумал Ролло.

      Сесил улыбнулся.

      – Она повторяла мне много раз, что, если станет королевой, постарается сделать так, чтобы ни один англичанин впредь не лишался жизни за свою веру.

      – Хорошее намерение, – вставил Нед Уиллард. – Никому не нужно, чтобы люди продолжали гибнуть.

      Обычное дело для Уиллардов, хмыкнул про себя Ролло: все, что угодно, лишь бы жить спокойно.

      Граф Суизин, раздражаясь все сильнее, не отступался.

      – Католицизм или протестантство? Она должна выбрать, третьего не дано.

      – Не соглашусь, – откликнулся Сесил. – Она верит в терпимость.

      – Терпимость? –

12

Речь о детях, имевших право на трон. Всего же, по различным источникам, у короля Генриха было от 15 до 18 законных и незаконных детей.