Пират. Вальтер Скотт

подобных же обстоятельствах), а именно, что все выброшенное к ним на берег становится их бесспорной собственностью.

      Марджери Бимбистер, достойная супруга ранслара, была дома и представила Мордонта своему гостю следующим не слишком церемонным образом:

      – Вот сын нашего тэксмена; может, вы хоть ему скажете свое имя, раз уж никак не хотите сказать его нам. Не будь он таким расторопным, вряд ли вам пришлось бы еще с кем-нибудь разговаривать на этом свете.

      Незнакомец поднялся и пожал Мордонту руку со словами, что, видимо, ему он обязан спасением своей жизни и своего сундука.

      – Остальное имущество, – прибавил он, – все равно что погибло в море, ибо здешние жители набросились на него, как черти на свою добычу.

      – Не многого, значит, стоит ваше морское искусство, – вмешалась Марджери, – почему это вы не обошли сторонкой наш Самборо-Хэд? Не вышел же он сам собой вам навстречу…

      – Оставь нас на одну минуту, любезная хозяюшка, – сказал Мордонт, – мне нужно с глазу на глаз поговорить с джентльменом.

      – Хорош, нечего сказать, джентльмен, – воскликнула, напирая на последнее слово, Марджери. – Правда, вид у него довольно приятный, ничего не скажешь, – добавила она, еще раз оглядев незнакомца, – а все ж таки сомнительно мне, что он настоящий джентльмен.

      Мордонт тоже взглянул на него, но пришел к совершенно обратному выводу: то был стройный мужчина крепкого сложения и скорее высокого роста. Мордонт, правда, был мало знаком со светом, но ему показалось, что энергичное, загорелое, красивое лицо его нового знакомого говорило, что он побывал под различными широтами, а простое и открытое обращение обличало в нем моряка. На вопросы Мордонта о его самочувствии он отвечал весьма бодро и заявил, что стоит ему хорошо отдохнуть одну ночь – и последние следы пережитой катастрофы исчезнут; вместе с тем он с досадой говорил о жадности и любопытстве своих хозяев.

      – Болтливая старуха, – сказал он, – целый день приставала ко мне, желая узнать название погибшего судна, как будто ей еще мало было той доли поживы, что она получила! Я был его главным владельцем, а они не оставили мне ничего, кроме носильных вещей. Но должно же быть в этой варварской стране какое-то должностное лицо, хотя бы мировой судья, способный выручить человека, попавшего в руки грабителей?

      Мордонт назвал Магнуса Тройла, самого крупного землевладельца и в то же время фоуда, или местного окружного судью, как лицо, которое, очевидно, сумеет защитить права пострадавшего; юноша прибавил, что, к сожалению, сам он еще так молод, а отец его – всего лишь уединившийся на этих островах чужестранец, и поэтому они лишены возможности оказать незнакомцу покровительство, в котором он нуждается.

      – Ну, что касается вас, так вы сделали для меня достаточно, – сказал моряк. – Эх, будь у меня под рукой хоть пять молодцов из тех сорока, что отправились кормить рыб, стал бы я, черт возьми, просить правосудия, да я просто совершил бы его сам!

      – Сорок