В клетке со зверем. Татьяна Ларина

позволять себе… влюбляться.

      Ночь казалась мне невыносимо долгой, задремать удалось лишь под утро. В этот раз будить Софи было гораздо сложнее, чем накануне, ведь я сама была готова забраться к ней в кроватку и уснуть. Что касается Максима, то я дала себе обещание впредь не позволять ему играть со мной. Я няня его дочери, не больше. Он мой работодатель и обязан уважать меня.

      Пусть я была настроена решительно, но когда мой босс не пришел на завтрак, а Лиза сообщила, что он не вернулся, опять что-то неприятно кольнуло в сердце. Софи вновь закапризничала:

      – Таня, я не хочу кушать.

      – Малыш, завтрак – это самый важный прием пищи, тебе же нужно набираться сил на весь день.

      – Не люблю кашу! Пусть Василиса сделает что-нибудь другое.

      – Софи, так нельзя. Василиса приготовила кашку, потому что она полезная. Сейчас она сама завтракает и не может готовить тебе что-то другое.

      – Тогда я не буду есть, – обиженно надулась малышка.

      – Но вчера ты же так хорошо кушала кашу.

      – А сегодня не хочу. Не люблю завтраки. Они невкусные.

      Тут я вспомнила ухмылку Максима, когда вчера он сообщил, что его дочь ненавидит каши. Мой босс знал, что с завтраками у меня и Софи будут проблемы.

      – Хорошо, Софи. Не хочешь кашу – не ешь. Ты права. Она совсем невкусная.

      – Правда? – недоверчиво посмотрела на меня девочка.

      – Конечно! Я тоже не буду есть свою кашу. Но вот без завтрака никак нельзя… – задумчиво проговорила я, – пойду и посмотрю что-нибудь вкусное.

      Я взяла наши с Софи тарелки и удалилась на кухню, пока малышка провожала меня удивленным взглядом. Василиса с Лизой завтракали, и, когда я зашла с нетронутой кашей, сочувственно посмотрели на меня.

      – Танюш, это всегда так. Накормить Софи кашей из разряда невыполнимого, – вздохнула Василиса.

      – Ага, она ест только с Максимом или у мамы, – подтвердила Лиза, – прошлая няня отчаялась и кормила на завтрак ее только тем, что она любит. Конечно, пока Макс не видел.

      – Ну, уж нет. Так не пойдет, – решительно сказала я, – у нас есть варенье?

      – Да, Игнат Семенович сам варил, – ответила Василиса.

      – Игнат Семенович?

      – Отец Максима, он из мужиков, свое хозяйство держит, так что варенье, соленья, молочка у нас своя.

      – Серьезно? – удивилась я, поскольку сложно было предположить, что отец Максима может вести хозяйство. Не так я его представляла.

      – Ты с ним познакомишься еще, – улыбнулась Василиса, видя мое удивление, – он у нас частый гость.

      – Хорошо, так где варенье?

      – Тебе какое? Есть земляничное, клубничное, вишневое, черничное…

      – Давай все!

      Женщины с любопытством наблюдали за тем, что я делаю. Благодаря варенью на каше появились тонкие красные круги. Добавив несколько ягодок по центру, я понесла свое творение обратно в столовую.

      – Держи, Софи, – поставила я перед девочкой ее тарелку.

      – Что