В клетке со зверем. Татьяна Ларина

от Софи. Она сама испугалась того, что сделала. Пусть ее ручка была совсем маленькой, но удар оказался очень неприятным. Я никак не ожидала, что девочка меня ударит.

      – Паршивка! – крикнула Василиса, и Софи побежала прочь из кухни, – ну, я ей уши надеру! Все отцу расскажу.

      Повариха уже хотела бежать за малышкой, но я остановила ее. Глупо вмешивать Василису в наши разборки с Софи. Потирая щеку, я пошла за своей подопечной. Девочка помчалась в гостиную, где Максим читал что-то в планшете, подбежала к папе и обняла его.

      – Принцесса, что такое? – со смехом спросил Максим, но потом заметил меня, – Татьяна, что происходит?

      Малышка исподлобья посмотрела на меня. Максим тяжело вздохнул и практически оторвал от себя девочку. Его суровый вид не предвещал ничего хорошего.

      – Так, Софи, ты что-то сделала? Немедленно отвечай! – прикрикнул он.

      – Мы играли, – вмешалась я, видя, как моя подопечная сжалась под напором отца.

      – Играли? Татьяна, для этого есть игровая комната, детская площадка, но никак не гостиная! К тому же, вы мне врете!

      – Максим, мы играли, – как можно спокойнее ответила я.

      – Ладно, на первый раз поверю. Софи, иди в детскую.

      Девочка послушно направилась наверх. Я хотела пойти за ней, но начальник не позволил:

      – Татьяна, я ценю вашу заботу о дочери. Вижу, что вы стараетесь, но я не хочу, чтобы вы потакали ее капризам. В чем дело? Это из-за того, что я плачу вам, вы покрываете проказы принцессы?

      – Считаете, я подлизываюсь к вашему ребенку?

      – Это не так?

      – Я пытаюсь найти с Софи контакт. Я для нее, как красная тряпка для быка. Она уверена, что из-за меня теряет вас! Ваша дочь нуждается в вашем внимании. А вы… Я вас не понимаю! Когда Софи рядом, вы превращаетесь в образцового отца, но потом ведете себя так, будто дела для вас важнее ребенка!

      – То есть, я виноват в том, что вы не поладили с принцессой?

      – Я этого не говорила. На то, чтобы нам поладить, нужно время, но если вы продолжите демонстративно скидывать ее на меня, то это произойдет гораздо позже!

      – Хорошо, и что я должен делать, по-вашему?

      – Будьте с Софи более внимательным, дайте ей почувствовать, что она для вас важнее всего.

      – Но так и есть! – вспылил он, – Софи для меня все! Она самое дорогое, что у меня есть! Все, что я делаю – для нее!

      – Она слишком мала, чтобы ценить это, для нее куда важнее, если отец пожелает ей спокойной ночи или придет поиграть с ней, пусть всего на десять минут.

      – Я обдумаю ваши слова, а сейчас вы свободны, – холодно сказал он.

      – Говорите так, будто я сделала вам деловое предложение, – возмутилась я, – в следующий раз, чтобы поговорить о вашей дочери, запишусь на официальную аудиенцию!

      – Именно так вам и следует поступить, – бесстрастно согласился он, но потом наклонился к моему лицу так близко, что между нами остались считанные миллиметры, – на аудиенции ко мне можно брать коньяк и шоколад.

      Напоминание о прошлом вечере заставило меня вновь ощутить те эмоции. Я чувствовала тепло его тела, вдыхала аромат