Игра во всё. Владимир Симонов

можно делать в период полового созревания, а что ни в коем случае делать не следует. Все это излагалось в этих брошюрах каким-то идиотским языком и не имело никакого отношения к реальной жизни. Если человек в его юном возрасте не будет заниматься тем, что категорически запрещалось в этих брошюрах, то просто сойдет с ума.

      Другое дело ребята постарше, знавшие, что к чему. Рассказы их были такими захватывающими, так много было в них всего замечательного и «запретного», что высокого класса чувственные грезы тревожили сон октябрьского школьника. А если еще в кино показывали Клаудию Кардинале в фильме с Жераром Филиппом «Фанфан-тюльпан», или Мишель Мерсье в «Маркизе – королеве ангелов», или Марину Влади в «Колдунье», или Мэрилин Монро в «Джазе только девушки», то тут уж хоть не просыпайся. У меня вся стена в моей комнате была увешана фотографиями актрис. Актеры тоже были, но приколотых кнопками к стене фото актрис – процентов девяносто; и кадры из фильмом с участием самых любимых и сексуальных звезд отечественного мирового кинематографа. Из наших, пожалуй, самая красивая и обаятельная Жанна Болотова и еще Наталья Варлей в «Кавказской пленнице»… И вот эти ребята, которые постарше, всё очень доходчиво объясняли ребятам, какие помладше. Как человечество воспроизводит само себя. Оказывается, человечество как биологический вид, чтобы не исчезнуть, совершает сотни миллионов половых сношений в день. Четкими и ясными словами назывались все физиологические механизмы и части человеческого тела, которые являются главными в процессе любви и, как результат, зарождении новой жизни. На ту же тему наш художник Саня Карандаев картинки рисовал. Он был творцом не только цветных киноафиш, но еще и эротических картинок. Ни одной у меня не сохранилось, но хорошо помню, что эротика этих картинок была на очень высоком уровне. Саня был разносторонний мастер кисти и карандаша.

      Естественный интерес к обнаженному женскому телу обратил меня к шедеврам мирового изобразительного искусства. У нас дома был большой альбом в твердом переплете – Лувр. Я десятки раз листал его, произнося вслух имена художников, тщательно разглядывая иллюстрации и поражаясь разнообразию изображенных женщин. В конце концов я, помимо женщин, стал внимательно рассматривать картины Иеронима Босха. И вскоре понял, что еще немного – и у меня, как теперь говорят, башня поедет от всего громадного и страшного изобилия сюжетов и деталей, которые создал этот великий нидерландский живописец. Недаром же Босха считают «одним из самых загадочных живописцев в западном искусстве». Быть может, он был основателем, режиссером и исполнителем главной роли в своем собственном «театре абсурда».

      Помню еще, как пережил свой собственный «абсурд», когда упал в обморок, пытаясь «войти» в трехмерное художественное пространство. Как-то раз я оказался в гостях у Сани Карандаева и увидел на стене созданную им большую картину: облака на небе, наш берег Волги, на другом берегу лес, а по воде плывет пароход. До этого я ни одной «живой»