Гадкие утята. Свами Матхама

сама с собой, если не сидит на цепи. Тогда масса выборов: еду искать, удрать и т. д. Тогда она не обращает внимания на прохожих, знает, как вести себя в обществе. Можно согласиться с Ницше, что собака мыслит по основанию пользы для себя.

      И чем в фотостудии я отличаюсь от собачки, которая места себе не находит? Мне хочется заглянуть за ширму, убедиться, что там нет какого-нибудь доктора с повязкой на лице и большим уколом в руках. Я подчинился реакции вожаков, но, на всякий случай, хочу быть готовым, что это больница. Мне самому неприятна такая готовность, вообще нежелательно, чтобы это была больница, но меня не должны застать врасплох, ещё хуже, если я не буду мобилизован. Шизофренически распадается, вообще, всякое мышление. Где кормят птиц, они лезут под ноги. Это – единый Голос Бытия. Даже рыбка Хаббарда то ест креветок, то не ест. Тождество в рефлексах нарушается, свидетельствуя о каких-то мыслях у всего живого, но во время ссор поведение людей и зверей снова скатывается к тождествам.

      – Дай сюда!

      – Нет!

      – Дай сюда!

      – Нет!

      – Дай сюда!!!

      Повторение одного и того же – это схема ссоры. Она возникает, когда дело дошло до эмоций: «Гав! гав! гав!». Это – определённость одного эмоционального полюса, но, кажется, мы должны различать рациональную и эмоциональную определённость. Эмоции отрицают всякую рациональную определённость. Они – сами определённость. Вроде бы, нет ничего проще тождеств, но в логике закон тождества действует в случае достаточного основания: цветы сегодня станут ягодами завтра, а эмоции настаивают, что они всегда А=А.

      Можно указать множество тождеств в поведении детей. Общеизвестно, что они всё тащат в рот. В начале жизни ребёнок имеет дело с едой, поэтому всё – еда… Малыш сидит на руках у отца: «Это – яблоко», – говорит отец. – «Это – тыблако!», – повторяет малыш. Когда ты говоришь «я», значит это – ты. Всё логично. Маленькая девочка, закованная в комбинезон, движется в сторону родителей, хнычет и просится на ручки. Родители не берут её на ручки, учат самостоятельности. Я прохожу мимо. Мокрые глаза малышки вопросительно смотрят на меня: «Может, я возьму?». – Нет разницы между папой и дядей. Кстати, малютка анализирует ситуацию самостоятельно. Родители эту самостоятельность, наоборот, извращают, предлагая ей самостоятельно делать то, что они ей скажут.

      Всё, что умеют дети, это проявлять эмоции. Они легко впадают в них: легко плачут и успокаиваются. Тождество эмоций – единственная доступная детям определённость. Рациональной определённости нужно ещё учиться, – их начинают учить, запрещая эмоции.

      Детские эмоции – самое честное, но после того, как маленькие дети научились говорить, с этой честностью что-то происходит. Маленькая девочка идёт из садика вместе с негодующе молчащей бабушкой. В каждом её слове новая интонация: – Я знаю. Мне нельзя есть снег. – Тождества младенца ещё манят её, но, как только