Осень нелюбви. Татьяна Лебедева

замахали мне руками. Глаза у обеих ярко светились радостным предвкушением веселого вечера.

      – Ты машину на стоянку поставила? – тут же спросила Лора, – Потому что за руль ты сегодня уже не сядешь!

      – Привет! Да, поставила. Вы сделали заказ? – поинтересовалась я.

      Они утвердительно кивнули.

      – Заказали три Космополитена.

      Обе блаженно откинулись на спинки стульев. Их довольные чеширские улыбки расплылись в воздухе, – а я не могла себя заставить расслабиться. Мой рот будто сковало ледяной коркой, я пыталась улыбнуться, но уголки никак не ползли вверх. Я чувствовала себя стариком-импотентом, который не в силах подарить удовольствие и веселье красивым молоденьким девушкам.

      – А из еды?

      – Давайте возьмем большой сет роллов! – предложила Инга.

      – Только чтоб теплые роллы входили в сет. Я ем только теплые и с угрем, – строго сказала Лора.

      Галантный официант на серебряном подносе принес нам коктейли. Мы сделали заказ. Официант все записал, деликатно улыбнулся и пожелал хорошего вечера. На столе остались три запотевших бокала с апельсиновыми дольками. Холодный Космополитен согревал теплым розовым светом, у Инги тут же заалели щеки.

      – Даша, ты светлый и добрый человечек, – подняла она бокал. – Я желаю тебе, чтоб ты никогда не менялась, а оставалась такой же сердечной, душевной, отзывчивой, чтобы так же любила мир, людей, нас, твоих друзей, чтобы работа доставляла тебе только удовольствие, а родные радовали каждый день! За тебя! С днем рождения!

      Мы звонко чокнулись и выпили. Каждое сказанное Ингой слово было не обо мне. Вот уже больше недели я копалась в себе и находила себя недоброй, замкнутой, черствой; я не очень любила людей, работа доводила меня до нервного расстройства, а мама совсем не радовала. Но Инга говорила тост искренне, она действительно верила в то, что я именно такая, как она сказала. И если для нее я такая, то, может, я не совсем пропащий человек? Я внутренне усмехнулась. Тогда, может быть, и Бог на Последнем Суде помилует меня. Как сказал Он, что не сожжет город, если там будет хотя бы один праведник, так, может, и меня обойдет кара небесная из-за Ингиной любви?

      Сразу за коктейлями принесли бутылку итальянского игристого Асти. Лора налила мне до краев.

      – Даша, скажу тебе честно, как настоящая подруга, – начала она. – Я даже рада, что вы расстались с Ромой. Этот человек всегда тянул тебя вниз. Ты б взвалила на себя еще и его проблемы, а что получила бы взамен? Ничего! Тебе нужно думать о себе.

      – Может… не знаю… может, ему и нужна была моя помощь? Думать о себе – это же эгоистично?

      – Думать о себе – это нормально! – безапелляционно сказала Лора. – Кто еще о тебе подумает и позаботится? Мама у тебя болеет, больше никого нет, так что тебе, как никому, надо думать о хорошем замужестве, о мужчине, который для тебя каменной стеной