Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть девятая. Нелли Шульман

сама купала, Давид мне не помогал. Говорил, что за младенцем должна ухаживать женщина, это ее естественное предназначение. Но он всегда у меня детей забирал, чистых, сытых. Объяснял, что они с младенчества должны быть с отцом, каждый день. Он хорошим отцом был… – Эстер разозлилась:

      – Не думай о нем, он мертв. Авраам с Блау его не нашли. И Максимилиан погибнет, а если не погибнет, то его найдут и казнят. Он не уйдет от правосудия… – Авраам протянул руки: «Давай мне малышку».

      Доктор Судаков еще никогда не видел новорожденных детей так близко. Он мог уместить ее в сомкнутых, больших, грубых ладонях. Поерзав в пеленках, зевнув, девочка почмокала ротиком. Глазки открылись, она смотрела вверх, на Авраама. Она была такая маленькая и хрупкая, что Аврааму, немедленно, захотелось прижать ее к себе, защитить, укрыть от всех невзгод и несчастий:

      – Дочка, – ласково подумал он, – доченька. Она в кибуце вырастет, на земле, с братьями и сестрами. Нам с Эстер едва за тридцать, после войны у нас много детей появится. И близнецы обрадуются новой сестричке… – Аврааму показалось, что за окном не февральская, бесконечная метель, а солнце Израиля. Медный диск спускался за холмы, пахло горячей землей, спелым виноградом, дети визжали у колодца. Мычали коровы, они с Эстер сидели на скамейке, которую поставил еще покойный отец Авраама. Он держал малышку на коленях, девочка размахивала погремушкой:

      – Даже зубки появились… – дочь потащила его палец в рот. Авраам очнулся от прикосновения к плечу:

      – Вода остынет, милый… – шепнула Эстер, – давай сюда нашу красавицу… – она и вправду, была красавицей. Она не капризничала, крохотные пальчики обхватили палец Авраама. Эстер, осторожно поливала девочку из кружки. Авраам любовался спокойным личиком, легким румянцем на щеках, тонкими, рыжими волосами:

      – Мы ее хорошей еврейкой вырастим, хорошей дочерью Израиля. Она никогда, ничего не узнает, наша радость… – доктор Судаков, внезапно, сказал: «Радость».

      Эстер подвела под девочку пеленку:

      – Да… – заворковала жена, – она наша радость… – Авраам улыбался:

      – Я насчет имени. Пурим этим месяцем. Сказано, что с приходом месяца адар умножают в радости. Ты девочку Мирьям хотела назвать… – он усадил Эстер, с ребенком в руках, себе на колени. У жены была теплая щека, дочка задремала, у груди Эстер:

      – Но можно и по-другому… – задумчиво сказал доктор Судаков, – можно Фридой, радостью. Если ты согласна, конечно… – Эстер усмехнулась:

      – Имя хорошее. Фрида Судакова. Я ей кинжал отдам, как подрастет… – она кивнула на свой вещевой мешок:

      – И у нее большая семья будет, – пообещала Эстер, – обязательно… – Авраам обнимал жену, слушая вой метели:

      – Циона с Блау спят… – из-за стены не доносилось ни звука, – пора и нам… – Циона, действительно, лежала у стены, слушая размеренное дыхание Конрада:

      – Он меня не стал трогать. Сказал, что подождет, пока все закончится… –