Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть девятая. Нелли Шульман

познакомились… – он заставил себя не краснеть, не отводит глаз от спокойного лица кузена, – а потом во Франкфурте столкнулись, в госпитале, когда меня на излечение привезли… – Меир погрыз ручку:

      – Это понятно. То есть Эмму арестовали, ты не дождался Марты, и покинул город… – полковник Горовиц вспомнил:

      – Роза и Монах то же самое говорили, о Воронове. Надо было нам их послушать, не настаивать на своем. Мы с Вороновым никогда не сталкивались, если не считать Джона. И то, он его под наркотиками видел, и в форте де Жу, издалека… – Меир рассказал кузену о пропаже Мишеля, за линией фронта, в Италии.

      – Я с Максимом встретился, о котором ты говорил, – заметил полковник Горовиц, – он забрал Мишеля в Милан, проверить состояние «Тайной вечери». То есть отправиться в рейх… – Джон, все же, покраснел:

      – Он поехал искать Лауру, как и должен был поступить. Он поехал, а я бежал, как трус, оставил Эмму одну… – Меир добавил:

      – Дядя Джованни и миссис Клара счастливого события ждут, весной. Знаешь… – он отпил кофе, – тебя мы похоронили поспешно, но что-то мне подсказывает, Мишель из рейха не вернется. А Лауру расстреляли давно… – Джон не хотел думать о таком. Вместо этого он взялся за карандаш:

      – Вот и все, что я помню, Меир. Здесь мы патруль военный встретили, разбежались… – он указал на западную дорогу, ведущую к бельгийской границе, – а потом я простыл, началась дизентерия… – потушив окурок, Джон, устало, замолчал. Красная Армия стояла на пороге освобождения Аушвица:

      – Максим был, в Аушвице… – Джон подавил желание закрыть глаза, – и посланец от местного Сопротивления был. Они говорили, предупреждали, что немцы делают с евреями. И я предлагал бомбить лагеря. Нам никогда не простят бездействия. Давид в Аушвице погиб, наверняка. Или он мог пойти на сотрудничество с немцами… – когда Джон завел речь о профессоре Кардозо, Меир хмыкнул:

      – Посмотрим, что случится, но, я думаю, Давид мертв… – полковник Горовиц не хотел делиться с кузеном планами Гольдберга:

      – Семейное дело, – угрюмо думал Меир, – Джон семья, однако у него есть обязанности перед государством. И у меня они есть. Я ничего, никому не скажу, как и Теодор, а Джон может сообщить начальству о намерениях Монаха. Не надо, чтобы вести о таком до Москвы дошли. Эстер, наверняка, с русскими воевала, а Монах к ней поедет… – Меир не хотел подвергать сестру еще большей опасности:

      – Выбраться бы ей оттуда, окольными путями… – он рассматривал карту, – а как? Братислава еще не освобождена, в Австрии немцы, в Северной Италии тоже. Да и не поедет она никуда, пока мальчиков не отыщет… – сестра, как и все командиры отрядов Армии Крайовой, рисковала арестом и возможным расстрелом, от рук НКВД.

      – То есть СМЕРШ, так они военную контрразведку называют, – вспомнил Меир. Джон считал, что в Рётгене Питер увидел Марту, дочь миссис Анны:

      – Она спаслась от ареста, и шла к линии фронта, с ребенком, – уверенно