Assassin's Creed. Единство. Оливер Боуден

это было делом рук наемных убийц, ассасинов.

      (Даже я понимала, что это было делом рук «наемных убийц», и мысленно возражала: «Глупец, конечно, это устроили именно они. Или, по меньшей мере, кто-то с ними связанный».)

      – Как и моя жена, я не стану делать поспешные выводы, – отвечал отец.

      – Однако вы распорядились усилить охрану замка.

      – Распорядился, друг мой. Предосторожность не бывает излишней.

      – Мне думается, великий магистр, в глубине сердца вы понимаете, что́ это означает.

      – И если даже так? – возвысил голос отец. – Что, по-вашему, я должен сделать?

      – Разумеется, предпринять немедленные действия.

      – И на что они будут направлены? На защиту чести моей жены или на свержение короля?

      – То и другое явилось бы посланием нашим противникам.

      Пока отец совещался с во́ронами, замок потрясла ужасная весть: Жана обнаружили в каком-то переулке с перерезанным горлом. Я вздрогнула, словно от внезапного сквозняка. Потом заплакала. Не только по Жану, но, как ни стыдно в этом признаваться, и по себе. Я видела и слышала, как замок наполняется страхом и отчаянием. Из помещений для слуг доносился плач. Голоса во́ронов снова зазвучали возбужденно: в убийстве Жана советники видели подтверждение своих догадок.

      И вновь отец их утихомирил. Выглянув в окно, я заметила на дорожках и лужайках людей, вооруженных мушкетами. Все были крайне взволнованы. Отец без конца заключал меня в объятия. Так продолжалось, пока меня не начало воротить от отцовской заботливости. Тогда я стала вырываться из его рук.

      6

      – Элиза, мы должны кое-что тебе рассказать.

      Кем бы ты ни был, читатель моего дневника, ты наверняка с нетерпением ждал этого момента. Момента, когда «до меня наконец дошло»; когда я поняла, почему меня просят хранить так много véritées cachées. В тот вечер я узнала, почему советники моего отца называют его великим магистром, кто такие тамплиеры и почему слово «ассасин» означает не только наемного убийцу, но и название ордена наших противников.

      Родители позвали меня в отцовский кабинет. Отец велел поставить три стула возле очага, а потом приказал всем слугам удалиться. Он оставался стоять. Мама же села, сложив руки на коленях и наклонившись вперед. Она подбадривала меня одним только взглядом. Мне вспомнился случай из раннего детства, когда я сильно занозила палец. Мама тогда держала меня, нашептывая утешительные слова и не давая мне разреветься, а отец ловко и быстро извлек занозу.

      – Элиза, – начал он, – то, о чем мы собираемся рассказать, ты должна была узнать не раньше, чем когда тебе исполнится десять лет. Но сегодняшние события наверняка породили в твоей голове множество вопросов. Мама полагает, что тебе вполне можно довериться. Поэтому… начнем.

      Я взглянула на маму. Она взяла мою руку, широко и ободряюще улыбаясь.

      Отец откашлялся.

      Вот так. Всем туманным представлениям о моем будущем, какие имелись у меня до сих пор, было суждено измениться.

      – Элиза,