.

отрыва от производства. Вроде даже он влюбился, все расходы на себя взял.

      Обеды, ужины, водителя на «Мерседесе» подсылает к любимой, чтобы на работу привез. Пролетела пара лет безмятежного счастья, и молодуха взмолилась: «Брось жену, будь со мной!» Сама ему в рот смотрит, супермужчиной величает.

      Покровитель наш потоптался и бормочет: «Наталью Валентиновну бросить никак не могу, натура она художественная, творческая, да и как дочери сказать? Нет, – говорит, – так и будем любиться».

      Добро! Еще год проходит.

      Музицирует Наталья Валентиновна, и вдруг звонок: «Вы знаете, что у вашего мужа любовница? Он содержит ее, все оплачивает. Хотите убедиться – завтра в восемь вечера по адресу:… проспект, дом…, подъезд… Увидите».

      Это молодуха сама позвонила, чтобы нерешительного мужчину подтолкнуть к действию.

      Отправилась наша пианистка на разведку.

      Подъехали, сумок полный багажник. Несут домой, как семейные.

      Немая сцена!

      Что дальше – интересно?

      Иван Иванович роняет сумки, падает на колени, целует сапоги жене, кричит: «Наташа! Не верь своим глазам! Это был чистый секс, бес попутал. Со всеми бывает! Застило!»

      Костюмчик от Hugo Boss в грязи, он ее за ноги хватает.

      Она отталкивает его: «Пошел вон!»

      Ваня кричит: «Единственная моя, прости за все!»

      А вокруг зеваки. Цирк, да и только.

      Убежала, села за руль, приехала домой. Слез нет, молчит только. Иван Иванович ползает перед ней на коленях, как рыба-прилипала: «Наташа, сдохну, если не простишь!»

      Приступ, сердечная недостаточность, «скорая помощь»… Наташа с холодными примочками, с корвалолом носится, перепугалась. Жалко дурака.

      Никогда у них, да и позднее, не случалось никаких разборок. Наталья Валентиновна, женщина набожная, говорит: «Мозгами осознаю, что простить надо, а в душе – не могу. Не понимаю. Ладно, если бы плохо что-то было. Но у нас постель утром, днем и вечером. Откуда сил столько?» Посидели мы с ней, потолковали. Решила она, что нужно простить. Да и из противности даже, зачем же помогать разлучнице осуществлять свои планы? Ей же только и надо, чтобы наша Наталья Валентиновна сама ушла, а ей Иван Иванович на блюдечке с голубой каемочкой достался.

      Повела она супруга своего неверного в церковь. Каялся на кресте, что попутал бес, ввел в заблуждение, страсти захватили, преступил супружеский обет верности. Клялся, что больше никогда, ни с кем, нигде.

      Теперь мозги встали на место. Тревог больше нет. Глубоки были его переживания, видно, а теперь полный импотент. Силы иссякли – доблудился.

      Вместо секса поет романсы под музицирование супруги: «Ах, эти черные глаза меня сгубили…»

      А глаза грустные такие…

      Если ты вторая жена и наличие первой для тебя мучительно

      Самое, пожалуй, препротивное в этой классической ситуации, когда твой благоверный ходит к ребенку, ест, пьет в предыдущей семье и не чурается даже супружеских обязанностей.