Чистая обитель. Роман Гаруда

в унисон шуршанию денег. Затем он взял последнюю купюру и слегка замялся.

      – Хочешь проверить, не фальшивая ли она? – видя его замешательство, спросил я.

      – Это не от недоверия к тебе, – пробурчал он. – Но такое не каждый день случается, так ведь?

      – Все нормально, – сказал ему я. – Валяй…

      Кавказец включил в салоне свет и принялся внимательно изучать банкноту. Он складывал ее, смотрел сквозь купюру на свет, скоблил по ней ногтем. А потом… потом он проделал то же самое с каждой из пятидесяти ее товарок.

      Я с тревогой наблюдал за его манипуляциями и удрученно думал о драгоценном времени, что я теряю из-за крайней недоверчивости этого человека. Так же я думал о китайцах, которые к тому моменту могли уже взять под наблюдение все дороги, ведущие из Читы. Но мне ничего не оставалось, как молча ждать и надеяться, что удача и дальше будет на моей стороне. В конце концов, что мне еще оставалось делать?.. Только надеяться.

      – Вроде, все хорошо! – воскликнул довольный таксист, рассовывая деньги по карманам.

      – У тебя есть карта местных дорог? – спросил я.

      – В бардачке, дорогой, есть все, что тебе необходимо, – весело откликнулся тот. – А вот документы на машину я заберу. Они ведь тебе не нужны?

      – Нет, – покачал я головой.

      – А с машиной-то что собираешься делать?

      – Думаю, ты больше никогда ее не увидишь.

      – Отлично! Тогда я смогу получить еще страховку по угону…

      Мы вышли на безлюдную улицу.

      – Ну, теперь эта колымага твоя, – сказал он, похлопав автомобиль по покрытому пятнами ржавчины капоту и, подняв глаза к черному, затянутому облаками небу, на котором было не видно ни одной звезды, восхищенно добавил: – Сегодня ночь очень красивая…

      – Не забудь, – сказал я ему, снимая таксистский колпак с крыши машины. – Мне нужно всего лишь три дня…

      И сунул колпак ему в руки. Кавказец удрученно и не без ностальгии посмотрел на него, а потом, словно подводя черту под прошлым, размахнулся и бросил его в придорожный кустарник.

      – Будь спокоен, дорогой! – откликнулся он и, насвистывая себе под нос что-то из кавказского фольклора, ушел прочь.

      Я сел на продавленное водительское сиденье. Машина чихнула, но завелась с первого раза. Мятая, протертая в изгибах карта помогла мне быстро сориентироваться и, выехав на шоссе, я разогнался до ста километров час. Это было почти пределом для старенькой машины, но я не думал об этом, мне необходимо было нагонять упущенное время, и как можно быстрей выбираться из контролируемого Триадой региона. Я надеялся, что их возможности в нашей стране не беспредельны. Обступившая меня ночь была такой же темной, как и затаившееся впереди будущее. А желтый свет фар, отразился от дорожного знака, который гласил: «Трасса М-55, Чита – Улан-удэ – Иркутск». До Улан-удэ оставалось шестьсот восемьдесят километров.

      К тому моменту, когда в отражении зеркала