Безобразная Эйвион, или Сон разума. Робер Дж. Гольярд

пар девичьих глаз с плохо скрываемой завистью следили за сборами.

      Лицо Айрис светилось от счастья. Она сидела на одной лошади с подругой, обняв её за талию, а матушка Маргет выглядывала из своей каморки, хмуро покачивая головой.

      Судьба её внучки решилась за несколько минут. Сначала Айрис топталась неподалёку, среди остальных девушек, но в последний момент подскочила к Эйвион.

      – Может, возьмёшь меня? Ну, скажи им… Что же мне – всю жизнь здесь торчать? Ну, Эйв…

      Эйвион нерешительно взглянула на сира Гарета. Тот гарцевал на караковой масти жеребце, наблюдая за приготовлениями к отъезду. Рыцарь внимательно посмотрел на Айрис.

      – Кто это?

      – Моя подруга, – сказала Эйвион, – с детских лет дружим.

      Сир Гарет пожал плечами.

      – Ехать нам около недели, и тебе может пригодиться женская помощь. Так что если госпожа Блойдеин не будет возражать…

      Владелица Озёрного Луга вместе с дочерью стояли на ступеньках донжона. Дилис, сухопарая девица лет семнадцати с жидкими волосами, затянутая по такому случаю в чрезмерно узкое платье, ещё больше подчёркивавшее её худобу, смотрела на сира Гарета скорее с недовольством, а на Эйвион – с явной неприязнью.

      Госпожа Блойдеин растянула губы в улыбке.

      – Конечно. Одним бесполезным ртом будет меньше. Мы люди небогатые…

      Сир Гарет холодно кивнул, и Айрис взвизгнула от восторга.

      – Сейчас, сейчас, – дрогнувшим голосом пробормотала она и ринулась к Восточной башне. Спустя всего пару минут она примчалась обратно, сжимая в руках маленькую котомку.

      – Вперёд, – скомандовал сир Гарет, и отряд потянулся через распахнутые ворота замка.

      Проехав под низкими каменными сводами, Эйвион оглянулась. Ворота уже начали закрывать, а матушка Маргет, застыв у дверей своей каморки, всё смотрела им вслед.

      Рядом с ней, чуть позади, привалившись к стене, стоял сын замкового плотника Ивар, приятель Эйвион и Айрис. Тщедушный невысокого роста мальчик лет тринадцати, с детства не отличавшийся крепким здоровьем. Вот и сейчас Ивар негромко покашливал, провожая взглядом отъезжающих. Глаза его были красны от лихорадки, и как будто на мокром месте, но он сдерживался.

      – Как странно, – тихо сказал он, – воробьи сегодня так чирикают, точно весна наступает.

      Маргет косо глянула в его сторону.

      – Сейчас ко мне пойдём, отвару тебе дам. Не переживай, будет на то воля богов, ещё свидитесь, какие ваши годы. – Немного помолчав, она добавила, но уже полушёпотом и словно самой себе: – Да и кто знает… может, для тебя и лучше, что она уезжает…

      И как только скрип ворот возвестил об окончании проводов, небо, вечным тёмным покрывалом висевшее над Озёрным Лугом, внезапно проредилось, брызнув на мокрую землю яркими солнечными лучами.

      *      *      *

      Под началом сира Гарета было десять человек – все на лошадях, в колетах из бычьей кожи с нашитыми металлическими бляхами, с мечами или короткими секирами. Эйвион и её подругу поместили в середину