Безобразная Эйвион, или Сон разума. Робер Дж. Гольярд

интересное и, наверное, запретное.

      Молодая жена Нудда кричала очень громко, так, что он иногда зажимал ей рот рукой. А потом они увидели, как она опустилась на колени, – Нудд стоял спиной к окну, – и быстро-быстро задвигала головой.

      – Фу, какая гадость, – сказала Айрис, поджав губы. – Хватит, пойдём.

      Но Эйвион не ушла. Со странным томлением, перемешанным со стыдом, замирая при мысли о том, что её застанут за таким неприличным занятием, она досмотрела всё до конца.

      Сир Гарет остановился перед какой-то дверью, и Эйвион опять налетела на него, уткнувшись носом в его плечо.

      – Сир Гарет, а у вас есть жена? – выдала она, тут же до боли прикусив губу. Слава богам, здесь было темно: Эйвион чувствовала, что её лицо покраснело, как панцирь у варёного рака.

      – Что?

      Он повернулся к Эйвион.

      Коридор был узким, с крутой лестницей и факелом где-то за поворотом. То ли от сквозняка, то ли по другой причине пламя ярко вспыхнуло, неровным бликом осветив лицо рыцаря.

      У Эйвион перехватило дух. Отблеск пополз по его щеке бугристыми красно-чёрными щупальцами, на долю мгновения превратив лицо в наполовину обезображенную маску.

      – Эйвион, что с тобой, девочка?

      Она судорожно сглотнула.

      – Нет, ничего. Просто показалось.

      – Что ты спросила?

      – Я… сир Гарет, а кто такая Мейнир?

      – Покойная супруга его милости. Вот что, – он взял Эйвион за плечи, – как зайдёшь, садись, по сторонам не глазей, сиди прямо, много не болтай.

      – А что там?

      – Нижний зал. Сейчас там народ толпится, ужинает, пусть видит, что госпожа пришла. Какая ни есть, а госпожа. И не бойся ничего. Поняла? А я скоро приду. Надо найти Ингунду, это здешняя домоправительница.

      Эйвион кивнула, судорожно сглотнув.

      Рыцарь распахнул дверь, и Эйвион, выпятив грудь и аккуратно подобрав пальчиками подол платья – так всегда делала Дилис Блойдеин, – прошествовала внутрь.

      Глава 5. Новый подданный

      Зала пахнула на неё теплом, чадом жареной рыбы и тысячью других ароматов. Вдоль одной из стен тянулся стол, заставленный огромными деревянными блюдами с пирогами, зеленью и кусками снеди; над плошками с бобовой кашей вился дымок. Прокопчённые дубовые балки нависали над головой, очаг полыхал жаром.

      Здесь правда было людно: не меньше двух десятков дворни сидели, стояли, говорили и смеялись, ели и пили, и поначалу только некоторые из них – те, что находились ближе к двери, – обратили внимание на гостью. Посмотрев, застыли. Кое-кто – даже не донеся еду до рта.

      – Доброго вечера, – пробормотала Эйвион, и уселась на краешек длинной скамьи – так, чтобы оказаться к собравшимся правым боком. Её голос потонул в общем гаме, но в скором времени все заметили новоприбывшую – многие, бросая на неё косые взгляды, тихо переговаривались.

      Перед Эйвион возникла необъятных размеров фигура в переднике, сплошь в жирных пятнах. Женщина,