Зона абсолютного счастья. Александр Владимирович Макаров

раз выпили и закусили. Стало веселее.

      Опять вошла Се Ула.

      – Пришел друг с деньгами? – сверкнула она глазами на усатого.

      – Пока не пришел.

      – Я думаю, он и не придет. Ты врал про друга. Отдай деньги.

      – У меня нет.

      – Отдай.

      – Нет.

      – Не хочешь по–хорошему, так я тебя заставлю.

      – Заставишь? Меня? Да кто ты такая?

      – Ты меня знаешь. Не отдашь, пожалеешь, – женщина уставилась на усача жестким, тяжелым взглядом, как мясник на строптивого быка.

      – Угрожаешь?

      – Предупреждаю.

      – Что ты можешь сделать, глупая женщина? Если пожалуешься в полицию, я все о твоих делишках им и расскажу. Молчать не буду. Тебе же хуже будет.

      – Отдай.

      – Пошла вон. Ведьма.

      Так они простояли долгую минуту, глядя друг другу в глаза. Никто не уступал. Наконец Се Ула повернулась, и вышла.

      – Настырная баба, но как я ее срезал, – усмехнулся усатый.

      Никто не улыбнулся в ответ. Сцена произошла довольно гнусная.

      – Для хороших людей у меня есть отличная водка, настоянная на женьшене, – решил подбодрить собравшихся усатый.

      Он порылся в сумках и жестом фокусника достал бутылку. Но открыть ее не успел.

      Дверь отворилась – на пороге стояла Се Ула со стаканом в руках. В стакане плескалась мутноватая темная жидкость. Голова Се Улы была высоко поднята, на губах легкой змейкой скользила торжествующая улыбка. В ней была твердость и тайна, по–своему она была даже красива.

      – Что, выпить нам принесла? Мириться хочешь? – спросил усатый в пьяном кураже.

      – Это – серная кислота. Сначала я ее выплесну на твои вещи, а потом тебе в морду.

      – Не дури. Какая кислота? Ты шутишь?

      – Нет.

      Се Ула сделала легкий взмах рукой и выплеснула немного капель на пол. В месте, где растеклась жидкость, линолеум почернел и почувствовался неприятный запах.

      Люди, собравшиеся на вечеринку, поняли:

      "Сейчас усача будут поливать серной кислотой".

      Вокруг усатого мгновенно образовалось свободное пространство. Гости явно не хотели, чтобы кислота попала и на них. Он, быстро трезвея, взглядом искал поддержки у окружающих. Но никто из мужчин в глаза ему не смотрел. Люди отодвигались от него все дальше.

      – Я заберу у тебя в счет долга магнитофон, – сказала Се Ула, схватив большую цветастую коробку.

      – Но он стоит в два раза больше, чем я тебе должен.

      – Ничего, переживешь.

      – Это – беспредел. Ты сама не понимаешь, что творишь. Людей спроси.

      Никто его не поддержал, все по–прежнему молчали.

      – Ладно, сука, забирай.

      Се Ула медленно вышла, в одной руке у нее был стакан, другой она прижимала к груди коробку с магнитофоном.

      – Видали, какая гадина? Но на пользу ей это не пойдет. Пусть подавится. Я лучше с вами, друзья, еще выпью.

      Опять водка полилась рекой. Все порядочно захмелели. Чанг был не большой любитель выпить, и с удовольствием улизнул бы, но не хотел