Лестница на Эверест. Сергей Анатольевич Соколов

микрокомондоров…

      – О! Хит прошлой недели. Наши телезрительницы часто спрашивают, а куда у них всё девается?

      – Это коммерческая тайна. Иначе активисты сектора зелёных…

      – Понимаю… Мне всё больше нравится… э-э… генопрограммирование!

      – Спасибо. Ну и по мелочам: фитнес-заварки, к жо… к ягодицам припарки…

      Дама сквозь подкачанные губы несколько высокомерно произнесла:

      – Позвольте заметить, профессор, это не мелочи, а рейтинговая рубрика нашего телеканала. А что в перспективе? Давайте заглянем в завтра!

      Профессор скосил глаза на вырез журналистской блузки.

      – Что же, давайте заглянем. Я думаю, вашей аудитории… Впрочем, тут как раз случай иного толка. Если удастся найти источники финансирования, то близкая к завершению разработка моей лаборатории может быть востребована аудиторией любого подписного канала независимо ни от гендерной принадлежности, ни от возрастных ограничений, ни от политических, религиозных, эстетических предпочтений, ни от уровня образования, материального достатка, социального статуса – короче говоря, не зависимо ни от чего этого всего. Она универсальна для всех и для каждого, то есть, поголовно. Кстати, поголовно – очень удачное определение, смею заверить.

      – Вы заинтриговали. О чём идёт речь?

      – Звучит довольно сухо: средство для конструирования индивидуального волосяного покрова. Лабораторное название – перуген.

      Журналистка блеснула эрудицией:

      – А-га, это бальзам. Но название, признаться, не очень. Маркетологи, конечно, предложат что-то более благозвучное. А вот правильно ли я вас поняла, что станет возможной эпиляция… э-э… генная… так сказать.

      – Безусловно… Эпиляция, депиляция – это частные случаи. Смотрите шире: волосы можно будет не только убрать, но и… вырастить. Цвет, фактура, длина, форма… Любые параметры, безболезненно, быстро, многократно. Как вам это?

      – То есть, пушок над губой…

      – Забудете, что это такое.

      – У меня и так нет… Но вы говорите, что будет возможно…

      – Что будет возможно, предугадать не берусь. Я лишь скромный генетик.

      – Вы, профессор, – настоящий волшебник! А генопрограммирование… Просто нет слов!

      – И не надо…

      *****

      – Не беспокоит?

      Мастер скрёб мою шею отвратительно визжащей машинкой. Чувствовалось жжение, сбритые волоски падали куда-то за ворот рубашки и уже кололись, а этот настойчивый кудесник-стригун морщинистой рукой давил и давил на мой затылок, словно отчитывал нашкодившего кота, отчего мой же нос устремлялся к наделанной луже, простите, к далёким коленям. Другая рука истязателя продолжала орудовать мерзким инструментом уже в районе седьмого позвонка.

      – Терпимо, – хрипел я, не желая ни коим образом рассердить мастера и получить отражение его негативных эмоций на конечном результате, то есть на моей причёске.

      – А вы хорошо держитесь. – Он выключил машинку