Итальянская любовь Максима Горького. Екатерина Барсова

приводить участок в порядок. Нанимать кого-то. Но эти ужасные гастарбайтеры так сейчас дорого берут. Они сколачивают бригады и работают только над крупными объектами: коттеджами, пафосными домами олигархов. Возьмутся ли они за нашу траву?

      – Скорее всего – нет, – вздохнула Вера, – придется все делать самим.

      Мать молча смотрела на Веру, склонив голову.

      В молодости она была потрясающе красива, но сейчас от былой красоты мало что осталось. Хотя она старается следить за собой. Все время сидит на диете, хотя любит поесть, но ради сцены готова на жертвы. Только изредка позволяет себе мороженое или пирожные с кремом. Или кусочек торта.

      – Мам… – Вера долго не решалась начать разговор. – Мама, я хочу тебя спросить о прабабушке.

      – Дарье Андреевне?

      – Да.

      – Но что я могу знать о ней? – с некоторым раздражением ответила мать. – Когда она умерла, мне было девять лет. Она была красивая, имела хорошее образование, была в Европе, превосходно знала четыре языка. Французский, английский, немецкий и итальянский. Ну и русский, разумеется… Родом она была из Литвы и говорила по-русски с акцентом. От которого так и не избавилась.

      – Она была знакома с Максимом Горьким?

      – С Горьким? Может быть. У нее была интересная биография, жаль, что, когда она умерла, я была слишком маленькой. А бабушка никогда ничего не рассказывала. Боялась, наверное. Время было такое, неспокойное. А теперь и спросить некого. – Мать вздохнула.

      – У нас есть фотографии Дарьи Андреевны?

      – Где-то был альбом. Тебе это срочно надо?

      Вера решительно ответила:

      – Да.

      – Странно. Столько лет все лежало. А сейчас понадобилось. То какой-то фонд, где жулики сидят, то фотографии старые… Зачем они тебе нужны?

      – Сейчас организации разные созданы, где призы разыгрываются среди тех, кто принесет фотографии своих бабушек и прабабушек, – принялась фантазировать Вера. – И разве неинтересно знать, кто был у тебя в роду?

      Мать молчала.

      – Прабабушка ведь хорошо рисовала? – полуутвердительно, полувопросительно проговорила Вера, протягивая матери рисунок – задорная, маленькая девочка стоит около березы в панамке и смеется.

      Мать взяла рисунок и как завороженная принялась его рассматривать.

      – Боже мой! – выдохнула она. – Это же я! Целая жизнь прошла…

      Неожиданно она заплакала.

      – Я помню, как маленькой еще мечтала о сцене… О том, что у меня будет большая семья – трое детей – и как мы будем обедать и ужинать все вместе. Мы будем смеяться, обсуждать новости, беседовать, рассказывать о том, что с нами случилось за день… И где все это? Какая же жестокая штука жизнь!

      Руки у матери дрожали.

      – Бабушка Даша, какая она была хорошая. Но все время грустная…

      – Ты говоришь, что она была из Литвы?

      – Да, оттуда.

      «А как же древний итальянский род?» – чуть было не сказала Вера, но вовремя осеклась. Неужели все-таки произошла ошибка?

      – Там какое-то безумное смешение кровей: грузинской,