Итальянская любовь Максима Горького. Екатерина Барсова

кофейник, блюдо с булочками и ваза со свежими персиками.

      В саду пахло розами и душистыми травами.

      Даниэла подошла к бабушке и звонко поцеловала ее в щеку.

      – Садись, – указала старушка на стул напротив.

      Даниэла села, налила себе кофе и вопросительно посмотрела на бабушку:

      – Тебе кофе налить?

      – Одну чашечку я уже выпила, дожидаясь тебя. Но не откажусь и от второй.

      – А это не вредно для твоего сердца?

      – Доктора говорят, что для своего возраста сердце работает неплохо. Насчет всего остального – я – фаталист. Как твои дела, Даниэла?

      – Супер!

      – Романы? Поклонники? Ты в кого-нибудь влюблена?

      Даниэла скорчила шутливую гримаску.

      – Увы! Мужчины такие скучные… Когда знакомишься, вроде все о'кей. А потом… Быстро надоедает. Вот такая я ветреная. Никак не остепенюсь.

      – Какие твои годы! Еще все успеется. А что с учебой?

      – Наслаждаюсь каникулами.

      – И то хорошо. Как мама?

      – Отлично. Они с папой скоро едут в Ниццу. А потом – в Монако. Грандиозные планы на лето. Мама, как всегда, будет держать папу подальше от рулетки, а он станет рваться в бой.

      Мари-Роз улыбнулась:

      – Твой папа слишком ветреный.

      Теперь улыбнулась Даниэла. Ей трудно было представить своего отца ветреным. Он словно уже родился банкиром: строгим, всегда в костюме, излагающим путаные формулировки с четкой ясностью. Единственное место, где папа иногда отрывался, – это Монако.

      – Мама беспокоится обо мне…

      – И напрасно! Всему свое время! – Бабушка махнула рукой, отгоняя красивую бабочку, прилетевшую в сад. – Я лично не беспокоюсь.

      Даниэла заерзала. Нужно было плавно переходить к цели прихода.

      – Твой кофе остывает, – заметила бабушка.

      Даниэла отпила глоток.

      – Не слишком ли слабый?

      – Все отлично! – Она поставила чашку из тонкого фарфора обратно на стол. – Бабушка, я хочу тебя спросить… – Даниэла запнулась. Признаваться ли, что она прочитала письмо? Но другого выхода, похоже, нет.

      – Когда ты спала, я подошла к тебе… На столике лежало письмо.

      Ей показалось, что глаза бабушки стали строже. Или только показалось?

      – Я прочитала его. Извини… – виновато сказала Даниэла. Она не чувствовала себя виноватой, но понимала, что вид раскаявшейся грешницы сейчас ей больше к лицу.

      – Тебе никто не говорил, что читать чужие письма нехорошо?

      – Говорили, – покаянно вздохнула она.

      Бабушка молчала.

      – Бабуль!

      – Да?

      – Не сердись, бабуль! – жалобно протянула Даниэла. – Расскажи мне, от кого это письмо? Кто такая Даниэла? Наша родственница? Почему письмо оказалось у тебя? И что за тайны?

      Мари-Роз молчала.

      – Ба…

      – Давай забудем обо всем, – твердо сказала Мари-Роз.

      – Ну, бабушка… Ты же знаешь, какая я любопытная. Что за секреты?

      – Это не секреты, – твердо сказала Мари-Роз. – Это чужая тайна.